Ювелирная лавка госпожи Таниты

– Понимаю, что сумма немалая, поэтому готов пойти навстречу, госпожа Танита. Хотя Малкольм, когда мы виделись в последний раз, говорил, что сумеет погасить весь долг, и средства у него будут. К сожалению, мы несколько месяцев не общались, я был в отъезде по делам, а вернувшись, не застал вашего брата живым. Он был хорошим мастером, – в голосе прозвучало сочувствие, и я отвела взгляд.

– Почему вы не потребовали возврата денег через суд?

– Зачем? – искренне удивился Дарен, и я даже растерялась.

– Вы имели на это право.

– Не захотел.

Вот как? А теперь, значит, хочет. Ну-ну. Наверное, мой взгляд был полон скепсиса, и это вызвало у моего собеседника новую усмешку.

– Я готова возвращать долг по частям, – заявила я, хлебнув обжигающего кофе. – Возможно, это будет не быстро, но в моей честности можете не сомневаться. Только прошу, не нужно подавать в суд, я не хочу, чтобы имущество сирот ушло с молотка.

Дарен слушал молча, чуть наклонившись вперед и сверля меня внимательными синими глазами. Его руки лежали на столе, массивные запястья были закованы в кожаные браслеты с металлическими бляхами, на одном из колец скалился серебряный волк, на другом – дракон. Взгляд зацепился за подвеску из черненого серебра, на которой была выгравирована какая-то руна. Я была уверена, что каждое из этих украшений что-то да значит.

– Продолжайте, госпожа Танита.

– Сперва мне надо крепко встать на ноги. Как вы знаете, на моем попечении находятся племянники, а дети требуют заботы и внимания. Мой брат был известным в городе ювелиром, и я планирую продолжать семейное дело. Я кое-что умею, у меня много идей и планов на нашу мастерскую, но для начала нам надо запустить работу и найти первых клиентов.

Я сама не заметила, как расслабилась. Мысль о любимом деле воодушевила, придала уверенности, глаза зажглись. Хотелось поделиться этой уверенностью с кредитором, чтобы знал, что я не умолять тут собираюсь, а договариваюсь. Как самый настоящий деловой человек.

– Скажи, красавица, – негромко и почти нежно произнес Дарен, а я навострила уши. – Ты хочешь, чтобы я списал весь долг?

– Хотеть не вредно, только какова плата? – я откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу. Нет уж, мил товарищ, тебе меня не провести. – От долга бежать не собираюсь, потому что я уверена в себе и своем начинании. И раз я сказала, что верну сто золотых, значит, так и будет.

– Ваша уверенность восхищает. Я вижу, что вы настроены решительно. Восстановить работу лавки и стать мастером, к которому захотят идти люди – дело непростое. Тем более, все привыкли, что ювелиры у нас мужчины. Но я человек азартный, это у меня в крови. И сейчас я хочу заключить пари, – заговорщически шепнул Дарен.

Глаза его вспыхнули, ленивая небрежность и расслабленность куда-то испарились. Он вцепился в подлокотники и подался вперед, не сводя с меня пронзительного взгляда.

– Пари? Со мной?

– Конечно, госпожа Танита. Если вы победите, я спишу долг. Ну как? Идет?

Несколько секунд я переваривала информацию. Неужели есть способ быстро и легко разделаться с огромным долгом? Здесь точно какой-то подвох!

– А можно хотя бы узнать условия спора?

Пока ничего не понятно, нельзя ввязываться в разные авантюры, не выяснив все до конца. Но Дарен, кажется, решил быть максимально честным со мной. Напустив на себя серьезный вид, он пояснил:

– Ваше дело не должно провалиться. А ваша лавка должна стать самой известной и посещаемой в городе.

– Это и есть условие?

На смену радостному шоку и облегчению пришла тревога. Никто не помешает ему назначить срок в неделю, а потом посмеяться надо мной. Чтобы прославиться на весь город и обойти конкурентов, потребуется много времени. Тем более, другие ювелиры промышляют золотом, серебром и драгоценными камнями, я стою на другой ступени.

А если рискнуть?

– Но у пари должны быть сроки, так ведь? – задала я резонный вопрос.

Дарен кивнул.

– До Нового Года. У вас есть преимущество – лавку Малкольма многие знают и помнят. Но есть и, кхм, недостаток, – внезапно на его лице промелькнуло нечто, похожее на смущение. Он опять кашлянул. – Хотя я его таковым не считаю, не подумайте.

– И какой же недостаток? – протянула я, глянув на господина Ингеррама исподлобья.

– Вы девушка. А народ привык, что все ювелиры и мастера – мужчины. Работа эта грязная, монотонная. Да и лавку держать дело трудное, не женское. Нужно обладать определенным складом характера, смелостью и волей.

Ах, вот оно что! Ну и ладно. Пусть думают, что хотят. А я делом докажу свою профпригодность. Однако оставался еще один незакрытый вопрос.

– А вам-то какая от этого выгода? Ничего не понимаю.

Сначала он пришел ко мне стребовать долг брата, а теперь так легко готов расстаться с деньгами? Либо он не верит в мой успех и хочет поиграть, как кот с мышкой, либо чувство азарта затмило ему мозг.

– Считайте это моей маленькой слабостью, – взгляд его опять стал теплым и бархатным, как будто я сама была мешочком блестящих золотых монет. – Я даже буду за вас болеть, госпожа Танита.