Ювелирная работа

Получив вожделенное лаборантство, Полина пригласила Алекса отметить это радостное событие в «Бухом Ильиче». Алекс с удовольствием принял предложение. Вечерок скоротали славно, словно два закадычных приятеля. Полина радовалась тому, что у нее хватило ума принять предложение Алекса, а Алекс радовался тому, что у него хватило ума составить такой замечательный план.

– Кстати, а с Кочеминской ты после сдачи рукописи не общалась? – поинтересовался Алекс.

– Она мне звонила, – усмехнулась Полина. – Спросила: «ну как же так могло получиться?». А я ответила: «Сама не знаю». Вот и весь разговор.

Глава семнадцатая. Примеры полезнее правил

В марте 2018 года к доценту Бушмакину, только что вернувшемуся с конгресса кардиологов, проходившего в китайском городе Шэньчжэне, явилась корреспондентка газеты «Братские новости». Звали корреспондентку Любавой («не „Любовь“, а „Любава“» строго подчеркнула она при знакомстве) и была она молодой, симпатичной, энергичной и преисполненной сознания важности порученной ей миссии – написать цикл статей о братчанах, достигших каких-либо значимых высот в столице. Назывался цикл «Покорители вершин».

– «Покорители вершин»?! – ржала Аля. – Господи помилуй! Да у нас за такие названия отчисляли без возможности восстановления! Какой там у вас век в Братске? Каменный?

– Двадцать первый, такой же, как и в Москве! – осадил ее Алекс, которого иногда столичный снобизм жены раздражал довольно сильно. – И название нормальное, без всяких артхаусно-психоделических выкрутасов!

Слова «артхаус» и «психоделика» были у него ругательными. Первое являлось эвфемизмом для слова «г…но», а второе – для слова «хренотень».

В отличие от прочих журналистов, с которыми Алексу приходилось общаться по работе, Любава не стала «насиловать его диктофоном» (выражение из арсенала Алены), а прислала на почту список вопросов, на которые требовалось ответить в письменном виде. За неделю командировки девушке нужно было проинтервьюировать дюжину персонажей, поэтому она максимально оптимизировала свою работу. Побеседовали очно при знакомстве – и достаточно. Дальше можно общаться в заочном режиме, который для Алекса был предпочтительнее – с одной стороны экономилось время, а с другой можно было спокойно обдумать ответы на некоторые каверзные вопросы, например на вопрос о том, вспоминает ли Алекс свою первую учительницу. Этот вопрос оказался самым сложным, потому что несообразно было бы ответить: «да, вспоминаю» и на этом поставить точку. Следовало назвать учительницу по имени-отчеству и сказать о ней несколько теплых слов. На узнавание имени учительницы Алекс потратил сорок пять минут. Оказалось, что ее звали Антониной Васильевной, как и его маму. Вот же бывают совпадения! Но в целом прошлым корреспондентка Любава интересовалась мало, ей важно было рассказать о настоящем и будущем. Насчет планов на будущее Алекс особенно не распинался. Сказал, что планирует защищать докторскую диссертацию и что сейчас работает над учебником по кардиологии, вот, собственно, и все.

Работа над учебником велась в соавторстве с шефом, у которого Алекс после разоблачения коварных происков доцента Кочеминской стал правой рукой. У Алекса тоже была своя «правая рука» – старший лаборант Полина Воронина. Она-то и делала основную работу, получая за это все полагающиеся бонусы – премии, публикации, командировки на научные сборища в интересные города. А по завершении написания учебника шеф обещал Полине ассистентство. Над докторской диссертацией доцента Бушмакина работали две аспирантки, которых контролировала доцент Паперная. С Паперной, учитывая важность вопроса, Алекс договорился не по принципу «ты мне – я тебе», а за плату. Дело того стоило, а с деньгами у доцента Бушмакина, тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, все было в порядке. Шеф регулярно радовал щедрыми премиями, производители препаратов, проходивших клинические испытания на кафедре, так же регулярно подбрасывали бонусы, что-то обламывалось с пациентов, а что-то с клинических ординаторов, которыми Алекс так и продолжал руководить. Короче говоря, наш пострел везде поспел и все успел. Опять же, Аля, доросшая в своем «Болтуне» до заместителя главного редактора, тоже неплохо зарабатывала, плюс тесть с тещей регулярно оказывали «материальную помощь». Все бы так жили и не тужили.