Ювелирная работа

– Ну, в общем… в общем, можно и так сказать. Впервые в жизни я получила относительную свободу, понимаете?! Все как-то закрутилось, завертелось, новые друзья, развлечения… Никаких тебе кружков, хождения за ручку с мамой и прочего детского сада!

– Ты впервые попробовала наркотики?

– Ой, да разве это наркотики? Так, «травка», парочка «колесиков» – на это не подсаживаются!

– Вот тут ты ошибаешься, Таня: зависимость никогда не начинается сразу с героина. Сначала «трава» и таблетки, а потом эффект от них постепенно ослабевает, и душа просит чего-то позабористее. Кстати, некоторым и «травки» достаточно – все зависит от особенностей организма. Это как с алкоголем: кому-то и ведра мало, а кого-то с полстакана «развозит»… Так что ты зря балуешься, завязывай!

– Ладно, постараюсь… Короче, я редко ходила на пары, а у нас один препод есть, Куликов, он на первой лекции сказал, что станет нас отмечать и ставить «минусы» за каждый пропуск лекции или семинара. Если у кого-то к концу семестра окажется больше трех пропусков, он не допустит до зачета, и, соответственно, плакала сессия!

– Ты пропустила больше?

– Да я почти не посещала его занятия – знали бы вы, какой он нудный!

– Но ведь до сессии еще далеко?

– Да, но я уже пропустила пять-шесть пар, понимаете?

– И что?

– Ну, Куликов поймал меня в коридоре и сказал, что он подал докладную в деканат на меня – что я, мол, злостная прогульщица, и чтобы я даже не думала пытаться сдать зачет!

– К чему ты ведешь?

– К тому, что он предложил мне… уладить дело.

– Каким образом?

– Угадайте! – девушка скривилась.

– Он предложил тебе секс?

– Ну да, предложил, скользкий хлыщ…

– А ты?

Татьяна опустила глаза на свои руки, нервно теребящие край водолазки.

– Это было в тот самый вечер? – уточнила Лера.

Она кивнула.

– Ты понимаешь, что твой преподаватель совершил преступление? – тихо спросила Лера. – Это называется шантажом!

– И что теперь? – вскинулась девушка. – Я просто хотела «закрыть» прогулы, а он…

– А он?

– Господи, мне так стыдно, я такая дура! Я знала, что Куликов любит молоденьких, и девчонки часто жаловались, но он, оказывается…

– Он извращенец?

– Да нет… хотя, можно сказать, извращенец: он не меня хотел, понимаете?

– А кого? – Лера чувствовала, что совершенно запуталась.

– Моего отца…

– Что-о?!

– Да не в этом смысле! Куликов, оказывается, мечтал утереть нос папе, отомстить за старое.

– Они, что, знакомы?

– Учились вместе! Папа был заводилой на курсе, участвовал во всех тусовках, его любили и однокурсники, и преподы. Учился он так себе, зато сумел построить карьеру, а Куликов, круглый отличник, как выяснилось, ничего собой не представляет – как юрист, он полный ноль, вот и сидит на кафедре, в то время как другие либо зашибают бешеные бабки в качестве адвокатов и нотариусов, либо становятся членами правительства и депутатами!

– Но почему именно к твоему отцу он питает такую глубокую ненависть?

– Они с папой в универе в контрах были. Папа над ним подтрунивал, даже, можно сказать, издевался, часто выставлял в глупом свете, а Куликов, он чертовски самолюбивый, понимаете? Он никогда ничего не забывает, а потом мстит – проверено на ребятах из нашего потока. Как гадюка: затаится, а потом, в самый неожиданный момент, кинется и ужалит!

– Куликов, что, сам тебе все это рассказал?

– Ну да, после секса. Сказал, что это будет наш маленький секрет, но и я, и он никогда об этом не забудем… гад! Знал ведь, что я ни за что не скажу папе, что произошло… Правда, прогулы все-таки обещал «закрыть».

– Значит, этот самый Куликов и есть твое алиби?

– Теперь вы понимаете, почему я не могла… при папе? Да и вообще, неужели вы всерьез верите, что он подтвердит мои слова?!

– Если ты сказала правду, есть множество способов это доказать.

– Как, как вы докажете?!

– На чем ты добралась до его дома?

– На такси.

– Вызывала по телефону?

– Ну да…

– Значит, там должна остаться информация о звонке. Мы обратимся в компанию-«Перевозчик» и узнаем, откуда и куда вы ехали и в какое время.

– Разве этого достаточно? – с сомнением проговорила Татьяна. – Я могла доехать до дома Куликова, а потом поймать частника и…

– Правильно! Ты сказала, что у тебя душа не лежит к юриспруденции, но рассуждаешь ты, как юрист: наверняка где-нибудь поблизости есть камеры наблюдения, которые сняли момент твоего появления возле дома Куликова. Скорее всего, на них будет и время, когда ты уходила… Во сколько, кстати, это было?

– Где-то около двух ночи. Он предлагал остаться до утра, но, во-первых, мне было слишком противно, а во-вторых, родители стали бы волноваться, звонить друзьям… Я же не знала, что их нет дома!

– То есть, ты подтверждаешь, что отец и мать отсутствовали, когда ты пришла?

– Я… нет, я…

– Таня, лучшее для тебя и твоих родителей – говорить правду, потому что вы уже и сами запутались в своих показаниях, а это идет вам всем только во вред!

– Вы не понимаете, мама… она не могла… Ладно, согласна, что у меня были причины ненавидеть Катьку, но мама…