Ювелирная работа

– Да потому, что вы обвинили мою дочь, неужели не понятно?! Я созналась бы и в убийстве Кирова, если это могло ее спасти, но теперь такая необходимость отпала. Никита сказал, что у Танюши есть алиби, а значит, мне нет смысла ее выгораживать: мы обе не причастны к преступлению!

Лера задумалась. Ей с самого начала казалось спорным участие Роговой в убийстве – она, скорее, склонна была подозревать Татьяну: несмотря на явный мотив, Ирина не походила на человека, совершившего убийство. Очевидно, она не испытывала ни страха, ни чувства вины и призналась лишь тогда, когда Лера привела доказательства виновности ее дочери. Все правильно: разве мать не обязана защищать своего ребенка любыми средствами?

– Вы сказали, что стояли около дома свекрови, – медленно проговорила Лера. – Сколько времени вы там провели?

– Не уверена, но… думаю, часа полтора.

– Так долго?

– А вы как думали? Я ждала, что муж придет к своей «пассии», а его все не было… Я замерзла, но в машину садиться не хотела: я оставила ее подальше от дома, чтобы Кит… Никита то есть, не узнал о моем присутствии. Я хотела «застукать» их вдвоем, иначе не было смысла, ведь на снимках, предоставленных частным сыщиком, все не очевидно!

– Ну да, – согласилась Лера, – там нет прямых свидетельств измены.

– Правильно! Поэтому я намеревалась застать их в «любовном гнездышке» и потребовать развода… или просто устроить скандал. Представляете, я до сих пор не знаю, что хотела сделать, а вы говорите – убийство… Хотя, честно, не знаю: если бы я обнаружила их в постели, то вполне могла бы вцепиться ей в волосы – слава богу, Кит не пришел, и мне пришлось ретироваться.

– Вы очень точно описали сцену преступления!

– Немудрено! – прервала Леру Рогова. – Никита редко делится со мной рабочими проблемами, но ведь это убийство касалось всех нас – оно было совершено в доме его матери, моей свекрови, а эта Катя училась вместе с нашей дочерью, поэтому он рассказывал обо всем подробно, в деталях… Само собой, я знала не все, но и этого оказалось достаточно, чтобы вы мне поверили!

– Вы солгали, а теперь снова требуете, чтобы я верила вам?

– Да, ведь я объяснила, почему это сделала!

– Когда ваша дочь вернулась ночью домой, вас еще не было. Где вы провели несколько часов?

– Как и говорила раньше, каталась по городу. Выходила, гуляла по набережной, пыталась понять, что делать дальше. Я никуда не заходила по дороге, если вы это хотели спросить, поэтому никто не сможет подтвердить мои слова, но я говорю правду: я не убивала Катерину, и вам никогда не удастся доказать, что это не так!

Лера понимала, что жена прокурора права: несмотря на явный мотив и возможность проникновения в жилище свекрови, это не доказывает сам факт причастности Роговой к убийству девушки. Ее никто не видел на месте преступления, да и орудие, шарф или платок, они вряд ли отыщут.

– Ирина Степановна, – снова заговорила Лера, – когда вы стояли напротив подъезда, кто-нибудь в него заходил?

– Да много кто, большинство я знаю, это соседи свекрови… Видела доставщика суши – у него на куртке еще такое странное название было… какая-то устрица, что ли?

– «Ушлая устрица»?

– Точно!

– Хорошо, но я имела в виду, не заметили ли вы кого-то незнакомого, кто вел себя подозрительно или выглядел как-то…

– Был такой! – снова перебила Рогова. – Мужчина, лет тридцати пяти – сорока, в джинсах, темной куртке и кепке, очень крупный – настоящий гигант! Но видела я его не в день убийства, а раньше.

Лера подалась вперед.

– Так вы, что, не впервые следили за квартирой? – уточнила она.

– Раза три-четыре, – подтвердила жена прокурора. – Только в первый раз я вошла и даже подошла к двери квартиры, собираясь позвонить.

– Но не позвонили?

– Нет, испугалась. Не девчонки, конечно: мне просто не хотелось выглядеть глупо!

– А мужчина? – напомнила Лера.

– Ну да, мужчина… так вот, когда я уже хотела нажать на кнопку звонка, я его и увидела: он поднимался по лестнице. Почему-то пешком, хотя лифт работал.

– Как он себя вел?

– Нормально – бросил на меня быстрый взгляд и продолжил подъем. Я, честно говоря, тогда не обратила на него внимания и даже не вспомнила бы о том, что видела его, если бы мы не начали это обсуждать!

– Почему вы обратили на него внимание?

– Он поднимался на последний этаж – свекровь же на предпоследнем живет.

– И что? – не поняла Лера.

– Я всех соседей сверху и снизу знаю, – пояснила Рогова. – Так вот, на каждом этаже по четыре квартиры. Две из них принадлежат человеку, который живет за границей, и сейчас пустуют. В двух других обитают одинокие пенсионеры, и такой человек вряд ли мог приходить в гости к кому-то из них!

– А что, ваш заграничный сосед не сдает жилплощадь?

– Нет, он ключи Вере Борисовне отдал, соседке справа, чтобы она присматривала за квартирами и, в случае чего, сигнализировала. Он человек не бедный, в деньгах не нуждается, а квартиры для детей держит – ну, чтобы подарить, когда они вырастут. Это его, как он говорит, долгосрочная инвестиция!