Ювелирная работа

Трасса проспекта Энергетиков частично совпадает со старой Охтинской дорогой, соединившей два района Санкт-Петербурга, Большую Охту и Полюстрово. До того, как местность начала массово застраиваться, она считалась малопривлекательной окраиной большого города. Первым местом, куда начали приходить горожане, стало построенное в восемнадцатом веке Георгиевское кладбище, по другую сторону от которого простирались обширные поля. Позже, уже в начале двадцатого века, на месте Охтинской дороги проложили Екатерининский проспект и построили больницу имени Петра Великого. В шестидесятые годы двадцатого века началось мощное строительство Большой Охты и Полюстрова, и одной из главных магистралей района стал проспект Энергетиков, названный так в шестьдесят втором году. К югу от Партизанской улицы появилась промзона, а позже была организована крупная железнодорожная станция, которая стала обслуживать заводы «Трублит» и «Баррикада». На месте бывших полей расположились жилые кварталы, в основном застроенные пятиэтажными «хрущевками», панели для которых изготавливались на соседнем с ними Полюстровском домостроительном комбинате. Несколько позже облик проспекта Энергетиков дополнился девятиэтажками, в которых в отличие от «хрущевок» предусматривались лифты и мусоропроводы. В семидесятых годах прошлого века в начале проспекта расположилось ювелирное производство «Русские самоцветы», образовавшееся в результате слияния трех заводов. В СССР оно стало самым крупным предприятием по производству ювелирных украшений. В девяностых рядом с «Русскими самоцветами», на противоположной стороне проспекта Энергетиков, построили ювелирный завод «Альфа», в 1996-м перед главным зданием «Русских самоцветов» установили бюст Карла Фаберже, а в 1998 году пересечение проспектов Энергетиков и Заневского стало площадью имени этого знаменитого русского ювелира.

Ювелирный колледж имени все того же Фаберже тоже, что неудивительно, находился на проспекте Энергетиков и походил на обычную общеобразовательную школу – Виктор подумал, что место подготовки специалистов такой сложной и красивой профессии могло бы выглядеть и попривлекательней! С другой стороны, где же еще находиться такому учебному заведению, как не в окружении ювелирных производств?

Первым делом Логинов наведался в учебную часть и выяснил, как ему получить сведения о бывших студентах. Его направили к Анне Сергеевне Тополь, преподавателю, которая вела бывшую группу Антона Гущина.

– Что вы, я отлично помню Антошу! – воскликнула она, едва услышав его имя. – Но неужели он что-то натворил?

– Почему вы так решили?

– Ну как же – Следственный комитет ведь просто так не приходит! Кроме того, Антоша ведь уже год как окончил наш лицей, поэтому…

– На самом деле, мы не считаем, что он совершил что-то плохое, – прервал преподавательницу Виктор. – Наоборот, у нас есть сведения, что это ему грозит опасность.

– Опасность – Антоше?

Тополь выглядела озадаченной.

– Почему вас это удивляет? – полюбопытствовал Логинов.

– Видите ли, Антон – парнишка безобидный, – пояснила женщина. – Он, оказавшись в большом городе, смотрел на все большими глазами, восторженно реагировал на любую мелочь и так обрадовался, когда дядя нашел ему место у настоящего ювелира… Не могу представить, во что такое он мог впутаться, чтобы подвергнуться опасности!

– Вы помните, с кем дружил Антон, когда учился у вас?

– С Толиком он дружил, с Карякиным, а еще с Васей Хромченко.

– Еще кто-то?

– Да нет, пожалуй, это все.

– А где мне получить их адреса?

– Думаю, они есть в учебной части, в архиве… Знаете, Толик сейчас в «Русских самоцветах» работает, так что, можно сказать, недалеко от нас ушел!

– То есть его можно застать на заводе?

– Думаю, да.

– Отлично! А про Хромченко я тогда в учебной части поинтересуюсь. Спасибо за информацию!

– Постойте, молодой человек! – попросила Логинова Тополь. – Вы ведь поможете ему?

– Кому?

– Ну, Антоше? Он хороший мальчик, и я уверена, что он не мог сделать ничего плохого!

– Конечно, поможем, – кивнул Виктор. – Нам бы только его отыскать!

* * *

В каждом квартале имеется своя «котокормилица», а то и не одна. Эти самоотверженные женщины, зачастую пенсионерки, которые и так живут не богато, сознательно лишают себя части доходов в попытке помочь братьям нашим меньшим. Они покупают корм, варят супы из мясных отходов и каждый божий день, как на работу, ходят к местам обитания котов и кошек и носят им провизию в пакетах. Между ними, жильцами домов и дворниками идет нешуточная война: они полагают, что все достойны помощи и любви, а их противники уверены, что, снабжая пропитанием усатых-полосатых, «котокормилицы» мусорят и привлекают крыс и мышей, которые прибегают доесть то, что не употребили коты. Сердобольные дамы возражают, что они, напротив, помогают кошкам выполнять их основную работу – ловить грызунов-вредителей, и что именно благодаря их стараниям кварталы города избавлены от этой напасти.