Ювелирные дела

Мне приписывается измена, работа на Мохаммеда и еще кого-то неизвестного, незаконное уклонение от налогов, торговля золотом и камнями-накопителями, передача информации врагам Огнева, подрыв правящего строя и все в таком духе. Интересно, что факты самые что ни на есть настоящие. В том числе и несанкционированное путешествие в Афган. Все подтасовано качественно, определенные выводы сами-собой напрашиваются. Даже связь с княжной и та указывает на мою низость и подлость. Пара страниц составлена интересным языком, совершенно не свойственным русскому человеку. Построение фраз, упрощенные слова соседствует с трудно произносимыми и имеющими заимствование из иностранной речи. Неизвестный враг взял общеизвестные факты, каким-то способом достал дело из стражи, все перекроил, а выводы качественно расписать не смог.

— Вы быстро прочли, — прищурилась судья, пристально смотря поверх моей головы.

Считывает эмоции и ауру? Ну, не собираюсь ей мешать.

— Ничего нового не увидел, — положил документы на стол. — Кстати, а вас не обвиняли, что служите врагам княжества?

— Это к делу не относится. Жду от вас опровержений или, несмотря на столь высокий пост главы клана, понимая, что представляете серьезную опасность, отправлю в камеру уже в качестве обвиняемого.

— В чем? Позвольте полюбопытствовать, — устало улыбнулся я. — В измене или махинациях? Если второе, то готов к расследованию и, если выяснятся нарушения на производствах — штрафу. А против смены власти вы не найдете ни единой улики. Придуманные измышления не выдерживают никакой критики. Вот как всерьез относиться к тому, что, вступив в поединок с големами-муравьями, покушавшими на князя, таким образом втирался в доверие к окружающим и высшим чинам? Бред!

— Не скажите, не с такими случаями имела дела. Вы легко и непринужденно обзавелись связями и знакомствами. Но не имеете явного высокопоставленного прикрытия. В таком возрасте, начав с нуля и добились такого результата. Согласитесь, настораживает, — прищурилась Маргарита Семеновна.

— Могу узнать, как к вам бумаги попали? Расследование-то не вашего ведомства. Кстати, насколько понимаю, вы карающий орган представляете, но имеете собственную спецслужбу и даже Громов вам не указ. Как так?

И чего в моих словах ее так рассмешило? Жесткая и холодная пожилая дама не выдержала и расхохоталась. Она даже слезы из глаз смахнула. Сижу как дурак и начинаю переживать, как бы собеседницу удар не хватил. Дверь распахнулась и в кабинет залетело двое судейских стражей, а за ними и тюремный надзиратель показался. Оружие на меня наставили, а сами на свою начальницу взирают круглыми глазами и явно шокированы. Их сейчас можно голыми руками брать, даже без магии.

— Покиньте кабинет и если кому-нибудь проболтаетесь, что видели Марго-броню в таком состоянии — сошлю в глубинку, коров сторожить! — махнула своим людям судья.

Те быстро ретировались, так и не сказав ни одного слова. Зато потом будут обсуждать свою строгую начальницу. Как там она сказала? Марго-броню? Это получается ее прозвище. Хм, а я, выходит, нашел какую-то трещину и оборону женщины пробил.

— Вы же учитесь в университете, но не знаете элементарных вещей! У вас преподают юридическое право, если не ошибаюсь. Экзамены или зачеты сдавали? — склонила голову к плечу госпожа Смирнова.

Не нравится мне ход ее мыслей, чувствую, к добру не приведет!

— Конечно, это обязательный предмет, — подтвердил я, отлично помня, что его мне зачли «автоматом», но зачет или экзамен — понятия не имею.

— Так вот! Неуд вам, господин Жергов, раз базовые истины не знаете! Не поленюсь, сообщу о своем недовольстве и заставлю вас выучить этот предмет, — сдерживая в голосе веселье, заявила судья. — Недоразумение с вашим задержанием разрешилось, обвинения снимаю, а если и есть какие-то финансовые нарушения, то это не моя вотчина.

— Вот так просто? — недоверчиво произнес я. — Для этого меня морозили в камере?

— Вы должны понимать, что такие сигналы, — она указала на папку, — оставлять без внимания, никак не могу. Судейство отвечает за спокойствие княжества, и я стою на страже интересов государства. Конечно, не везде все работает, как задумано, но Огнев дал указание, чтобы имела независимость и не оглядывалась ни на какие чины. Князь даже позволил заводить на него дела, если преступит закон и не докажет, что не имел другого выхода. Ну, последнее утверждение не афишируется на широкой публике.

Что ответить? Пообещать внимательно относиться и изучить юридические вопросы. Ну, это само-собой разумеющееся, сейчас меня другое интересует.

— Если вы сделали такое заключение, по отношению ко мне. То позвольте уточнить, на каких основаниях, и давайте вернемся к вопросу о материалах, порочащих мою репутацию, — подбирая слова произнес и увидел, что собеседница осталась довольна такими словами.

— Может перейдем в мой кабинет? — предложила и сразу рукой махнула: — Нет, там не дадут побеседовать!

— Почему?