— Давайте сделаем следующим образом: если не смогу, то попрошу знакомого, очень хорошего и профессионального целителя, профессора, заняться лечением, — подумав, предложил я.
— Дорого? — уточнила Людмила, почему-то наморщив лоб.
— Чашку чая или кофе, ну, желательно еще пирожки с вишней, — хмыкнул я. — Не берите в голову, считайте, что Мила моя маленькая пациентка, а с друзей денег брать не в моих правилах.
— Мы рассчитаемся, не думайте, пока еще зарплату муж не получил. Новый год прошел, на подарки потратились, — призналась хозяйка квартиры.
— Беру пирожками с вишней, ну, не откажусь и от еще какой-нибудь вкусной начинки. Кстати, счет, — хлопнул себя по карману, — передам кому следует и опишу, чему стал свидетелем. Таких целителей на пушечный выстрел к детишкам нельзя подпускать.
— Спасибо, — неуверенно улыбнулась Людмила Михайловна, — пойду к дочке, как-то еще неспокойно.
— Конечно, а меня ваш муж наверняка заждался, — кивнул я и направился в мастерскую, думая, что сказать хозяину дома, который на меня сейчас начнет брюзжать.
Однако, Илья Дементьевич и не понял, что прошло добрых полчаса. Он продолжает изучать мою бесполезную поделку. Уже провел какие-то анализы, судя по реактивам, даже сделал спектральные и рентгеновские снимки. Правда, не совсем понял, для чего ему последний метод. Тот же алмаз не увидеть при таком исследовании, как и некоторые камни-накопители.
— Станислав Викторович, очень забавное у вас умение, дает большие перспективы в ювелирном деле, — констатировал профессор, но сразу же огорошил: — Только вот трудиться, учиться и набивать руку все равно предстоит. В том числе и предварительно обрабатывать камни. Кстати, что вы знаете об огранке? Будьте добры, расскажите.
И вновь теория! Но, этот момент выучил, прекрасно знаю, что в классической бриллиантовой огранке 57 граней. Простая огранка алмаза создаёт на поверхности камня 17 или 33 плоскости. Качественно выполненная огранка существенно повышает стоимость драгоценного камня, в то же время неправильная огранка может «убить» камень, внести в него дефекты. Об этом и сказал Дворнову, но профессор потребовал подробностей, в том числе и нарисовать виды огранок.
— Прямо экзамен какой-то, — буркнул я, беря лист бумаги.
— А как вы хотели? — недовольно спросил Илья Дементьевич. — Мой ученик обязан знать элементарные вещи, но прежде, чем перейдем к практике, я должен в этом убедиться. Даю вам десять минут, если не справитесь — отправитесь домой, а потом назначим дату пересд… ой, зарапортовался, — покачал он головой. — Теорию необходимо знать, если сейчас не получится — прочту лекцию, а завтра мне повторите.
— В универе занятия начинаются, — напомнил я.
— С Гарцевой этот вопрос решу, времени окажется свободного больше, — отмахнулся профессор. — Елизавета Матвеевна только обрадуется, что у меня ученик появился. Декан спит и видит, кому бы студентов всучить, чтобы оболтусов учили персонально. Гм, на свой счет не принимайте, вы из друго теста сделаны, чем большинство ваших коллег по парте.
Напряг память, благо на нее никогда не жаловался и через десять минут отдал своему наставнику лист, на котором все сжато расписал: