Ювелирные сокровища Российского императорского двора

Императрица Мария Александровна была искренне верующим человеком, поэтому в ее завещании определялась и судьба наиболее дорогих для нее икон. Так, Икону Божией Матери, которой Марию Александровну благословляли при ее обручении, и икону Св. царицы Александры «с обозначением времени рождения умершей дочери Александры» она завещала «поместить у моей гробницы»[712].

К сожалению, систематизированных сведений о судьбе ювелирной коллекции императрицы Марии Александровны на сегодняшний день не имеется.

Таким образом, материалы завещаний дают нам конкретное представление не только о той недвижимости, которую из поколения в поколение передавали российские венценосцы, но и о том мире вещей, который их окружал и который давно развеяло время «железного века». Кроме этого, именно завещания дают нам представление о тех вещах, которые были особенно дороги для членов российской императорской семьи и которые они распределяли среди своих родственников. В контексте исследуемой темы особенно интересны следы давно утраченных ювелирных коллекций российских императриц. Пожалуй, только материалы их завещаний дают нам возможность хотя бы в первом приближении реконструировать структуру этих коллекций.

Ювелирный криминал в императорских резиденциях

В жизни императорских резиденций бывало всякое. Одной из сторон жизни имперских резиденций, населенных сотнями людей, были периодические скандалы, связанные с кражами. С одной стороны, кражи, как таковые, были исключены в парадной императорской резиденции, обслуживавший персонал которой тщательно подбирался. С другой стороны, люди оставались людьми даже в императорской резиденции, и за стопятидесятилетнюю историю Зимнего дворца и других императорских резиденций в них бывало всякое. Безусловно, эти скандалы не афишировались, но администрация дворцов, как правило, использовала их для примерного публичного наказания виновных и дальнейшего совершенствования правил повседневной жизни придворных служителей. Мы остановимся только на дворцовом криминале с ювелирным оттенком.

Одно из первых дворцовых криминальных дел в имперский период истории России связано с подготовкой коронации Екатерины I Алексеевны в 1724 г. Суть дела состоит в следующем. В 1724 г. ювелиру Яну (Иоганну) Роконти поручили ответственный заказ – изготовление застежки к коронационной мантии колоссальной стоимости в 100 000 руб. Через некоторое время после начала работы ювелир заявил, что камни у него украдены некими людьми, сказавшими, что они посланники князя Меншикова. По словам ювелира, его увезли за город, отняли убор, раздели, избили и связанного бросили в лесу. Но обман раскрылся, и Роконти жестоко наказали в соответствии с национальными традициями. Эта история подтверждается императорскими указами. В указе от 23 февраля 1720 г. говорится «о производстве следствия по ограблению, около Ямбурга, золотых дел мастера Роконтина». Следствие длилось почти целый год[713]. Как иностранца ювелира не казнили, но тем не менее ему публично дали 25 ударов кнутом, клеймили и отправили в Сибирь.

Через несколько лет, в 1731 г., в Москве из дома новоиспеченной императрицы Анны Иоанновны украли янтарные вещи[714].

Иногда потери драгоценных вещей были так значительны, что проблему пытались решить на уровне высочайших указов. Это касалось, конечно, только ювелирных потерь первых лиц империи. Неоднократно такие эпизоды бывали в царствование императрицы Елизаветы Петровны. Например, в декабре 1749 г. состоялось устное высочайшее повеление «о поручении главной полицеймейстерской Канцелярии разыскать бриллиантовый убор, утерянный ЕЯ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ 4-го сего декабря, при проезде Ея от Смольного двора к Зимнему дворцу, и о выдаче нашедшему оный знатного награждения»[715].

Такие указы периодически повторялись. Так, в феврале 1755 г. императрица вновь утеряла бриллиантовую вещь, и поэтому состоялось «Высочайшее повеление о разыскании потерянного ЕЯ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ накануне в доме действительного камергера Ивана Ивановича Шувалова, с головы „тринценеса“ или трясидла с большим бриллиантовым камнем и о выдаче награждения за доставление такового»[716]. Подобные вещи, как правило, терялись на придворных балах или маскарадах. Драгоценности крепились на париках, что само по себе было не очень надежно, и их утеря в горячке развлечений ощущалась не сразу.