Ювенальная юстиция (сущность и тревоги). Материалы круглого стола

Еще мне хотелось бы довести до сведения собравшихся следующее. Международными правовыми актами, открыто предлагающими разрушение нравственности, семейных устоев, являются, к примеру, недавно принятые европейским региональным бюро ВОЗ «Стандарты сексуального образования в Европе». Этими стандартами, в частности, предусматривается, что дети в возрасте от 6 до 9 лет должны получить установку на осознание выбора и возможности сексуального права; детям в возрасте от 9 до 12 лет рекомендуется получить установку сексуальности как процесса познания и положительного отношения к разнообразности сексуальности, сексуальной ориентации; с 12 до 15 лет ребенок должен выработать навык коммуникативных способностей, навык ведения переговоров, чтобы иметь приятный и безопасный секс; ребенок старше 15 лет должен быть способен критически осмыслить разные культурные и религиозные нормы, связанные с беременностью и семьей. Эти рекомендации уже учтены в наших законопроектах. Аналогичный проект рекомендаций по правам и юридическому статусу детей и родительских обязанностей подготовлен кабинетом министров Совета Европы. Россия подписала Европейскую социальную хартию, поэтому должна выполнять рекомендации Совета Европы. У нас есть общественная экспертиза двух названных документов, я их вам передам, чтобы вы могли иметь полную информацию.

И последнее. В российском правовом поле уже имеются правовые нормы, которые частично закрепляют ювенальные понятия и технологии – это и Семейный кодекс, и Основы законодательства об охране здоровья, и другие нормативные акты. Последний документ, который нам предлагается сейчас, – законопроект «Об основах социального обслуживания населения» – принят по итогам большого социального форума Минздравсоцразвития. В нем дается совершенно дикое понятие семьи, которое отсутствует в российском законодательстве, предлагаются механизмы вмешательства в дела семьи.

Мне хотелось бы предложить через какое-то время провести еще какое-то мероприятие, с учетом итогов нашей сегодняшней беседы, разницы и общности взглядов на возникшую проблему. Возможно, было бы целесообразно сделать большой доклад о положении детей в России. Мы говорим о проблеме, не имея анализа ситуации, в которой мы находимся. Можно было бы привлечь людей, которые сделают такой анализ с точки зрения судебной системы или правоохранительной. Наша организация готова принять в этом самое активное участие и подготовить такой материал.

Е.А. Иванов Опыт работы комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав Ногинского муниципального района Московской области по внедрению технологий ювенальной юстиции

Во многих приведенных примерах, на мой взгляд, больше коррупционной составляющей и человеческого фактора, с такими фактами должна работать судебно-правовая система. На сегодняшнем собрании, видимо, я единственный представляю те органы, которые непосредственно работают с несовершеннолетними. Поэтому хотелось бы рассказать о практической стороне дела.

В Московской области в 2005 г. принято решение на межведомственной комиссии при Правительстве о том, что Московская область является экспериментальной площадкой по внедрению технологии ювенальной юстиции. Я в терминологии не силен, но о том, как это происходит на практике, постараюсь рассказать в нескольких словах. Хорошо это или плохо – судить вам. Учитывая, что на федеральном уровне концепция комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав не была выработана, эта функция была передана регионам, в Московской области в 2005 г. такой закон был принят – «О комиссиях по делам несовершеннолетних и защите их прав в Московской области». Комиссия у нас в области выступает как бы связующим звеном между системой профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних и судебной системой. Я думаю, что это элемент ювенальной юстиции. Мне кажется, что многим не нравится именно название – было бы другое название, и слава богу. В составе комиссии имеются штатные сотрудники – 1 специалист на 5000 человек детского населения. У нас в Ногинском районе около 40 тысяч детей, сотрудников в отделе – 8 человек. Я, как руководитель этого отдела, организую и обеспечиваю деятельность комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. Около 1000 персональных дел проходит через комиссию ежегодно – по правонарушениям и со стороны родителей, и со стороны детей.