Ювенилия Дюбуа

Ближайший супермаркет располагался в десяти минутах ходьбы от дома. Марк одел на себя то, что попало под руку. Захватив бумажник и ключи, писатель спустился на первый этаж пешком, поздоровался с вахтершей. Выйдя из дома, повернул направо и пошел по дороге, смотря себе под ноги. День выдался прохладным, но солнце светило во всю свою мощь. Навстречу шла большая масса людей, кто-то вышагивал на работу, кто-то гулял с девушкой, а некоторые брели с грустинкой в глазах, но Марк их не замечал. Как и прежде, он оставался наедине со своими блуждающими мыслями, он вечно придумывал, изобретал, обдумывал, рассуждал. Его мозг работал двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. До магазина оставалось рукой подать, как писателю ужасно захотелось покурить. Не сворачивая с намеченного пути, он купил в ларьке пачку. Странно, ведь он уже давно бросил курить обычные сигареты и только иногда баловался дорогими сигарами. Марк сразу приметил эту странность, но его это не остановило. Ловким движением руки распаковал пачку, закурил. За три минуты он докурил до фильтра, выбросив небрежно окурок на асфальт. Зайдя в супермаркет, взял корзину и пошел по рядам, бросая в прутья необходимые продукты. Через пятнадцать минут продуктового шопинга в корзине Марка оказались: две пачки крабового мяса, чипсы, сосиски, два ящика пива, плавленый сыр, буханка белого хлеба, сок, печенье, тарталетки, быстро приготовляемая лапша, копченая курица, салат, один блок сигарет и, ко всему прочему, два мужских журнала, на чьих обложках красовались полуголые девушки. Простояв на кассе минут десять и расплатившись, писатель уместил купленный товар в два, скорее больших, чем средних пакета, и вышел с сигаретой в зубах. Обратно он пошел все той же дорогой, только народу было куда меньше. Шел Марк неспеша, и только через десять минут было пройдено половина пути. Вдруг сзади за плечо схватила рука, останавливая его и тут же разворачивая. Перед мужчиной предстал друг детства, с которым Марк иногда встречался в баре, говоря о жизни и обсуждая насущное. Друга звали Адам Краузе. По происхождению немец, но его семья переехала в Лондон, когда ему было пять лет. Учился с Марком в одном классе. Мужчины оставались лучшими друзьями и по сегодняшний день. В отличие от своей фамилии (Краузе в переводе с немецкого — кудрявый), у Адама были прямые черные волосы длиной ниже плеч. Тело худощавого строения, ростом сто восемьдесят сантиметров. Редко брился. Являлся очень перспективным и известным художником-скульптором. Неизменно носил штаны малинового цвета, белые просторные футболки, на которых изображались разные герои из мультфильмов. Выглядел он не очень ухоженным и всегда был потерянным с немного безумным взглядом. Марк, увидев друга детства, расплылся в ностальгирующей улыбке.

— Адам, мой милый друг, какая встреча! Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Привет, Марк. Да я ехал домой, завидел тебя и решил поздороваться. Уже как неделю не виделись. — Он определенно не был рад встречи, говорил сниженным голосом. На лице читалось сочувствие к другу. — Как ты, друг?

— Я отлично. Отлично! А вот ты, какой-то хмурый. Что-то случилось?

— Отлично? Хм, хорошо, что отлично, — задумчиво ответил тот. — Нет, все хорошо у меня, просто устал. Вчера была выставка, посвященная современным деятелям искусства. После нее я и Майк подцепили девочек и поехали к нему, напились, здорово оторвались. [ЦЕНЗУРА] было больше, чем снега в Альпах. — Ухмыльнувшись, осмотрелся по сторонам, затем пристально взглянул на Марка.

— Ты с [ЦЕНЗУРА] поосторожней, альпинист.

— Хорошо друг, постараюсь высоко не лазить.

Оба были рады встрече. Адам чувствовал, что Марк хотел что-то еще спросить у него, но пока держал рот на замке. Наступила неловкая пауза, длившаяся не больше двадцати секунд, но им так не показалось.

— Почему ты не спросишь, как поживает Мэри? — Вдруг заговорил писатель.

— Извини, что? — От неожиданности мозг друга не сразу понял вопроса.

— При встрече ты всегда спрашивал, как дела у моей девушки, Мэри, а сейчас не спросил. Почему? — Марк был абсолютно спокоен, просто этот факт показался ему странным.

— Ну, я даже не знаю, Марк. — Друг замялся, не зная, что и сказать.

— Что ты не знаешь?

— Забыл, наверное! Марк, хватит этого спектакля! — Раздраженно прорычал он. — Слушай, мне пора, дела. Потом поболтаем, друг, а ты главное держись, не забрасывай себя. — Похлопав по спине писателя, Адам двинулся к своей машине.

— Пока, друг. — Недоуменно смотрел уходящему.