Ювенилия Дюбуа

Самой Н. я плету чушь о бездумной влюблённости моего знакомого в её очаровательный образ с фотографий.

«А благодаря моим рассказам, Т. заведомо без ума и от твоей души. Понимаешь? Стоит ли мне говорить, что встретить человека, который будет ценить не только твоё тело, но и ум — крайне сложно. Просто пойми это, Н…»

Радость и возбуждение. Одна эмоция и один процесс. Так приятно что-то создавать, а рушить скорее ещё приятнее…

«Голубки» начинают общение, только в отличие от меня, Т. быстро берёт девочку в оборот, предлагая погулять. Та соглашается, хоть и с лёгкой заминкой. Доминирование обезоруживает её.

Сам же Т. держится молодцом, попутно осведомляя меня о каждом шаге. Мне приятно такое доверие. Стараюсь поддерживать отеческий тон (по представлению тех дней и кинообразов), поддакивая там, где это надо, потихоньку вкрапляя свои идеи.

Как же мне нужно раздеть Н. чужими руками! Я жду словесный отчёт со всеми подробностями, правда, пока до этого далеко.

Первые прогулки проходят успешно. Вот Т. рассказывает о первом поцелуе. Вот он делится тем, как трогал Н. за ягодицы.

Моё лицо, как и с самого рождения, мало что выражает, но в мыслях я снимаю кожу со своего товарища. Я буквально вырезаю его лицо, криво фиксируя строительным степлером на себе. И вот уже я целую Н., неловко обхаживая руками её ягодицы, пытаясь казаться максимально впечатляющим.

Такая фантазия не имела бы такого сексуального подтекста, если бы не мысль о собственной причастности. Как же я упиваюсь собой! Разумеется, сейчас я вижу в собственном поступке элементарную гордыню, сравнимую с болельщиками спортивной команды, которые употребляют связки «мы забили гол», «мы выиграли». Снова приходится возвращаться к теме о желании быть причастным к чему-то большему. Но в этом подростковом фрагменте я хотя бы действительно играл роль нападающего.

Сила воли и странное желание смогли подчинить волю двух людей. Для начала неплохо. Но что будет дальше, когда мне надоест?

Не все моменты в этой истории оказались мне подвластны. В один из дней Т. пришел навестить «затворника». Когда я открыл железную дверь, то с ужасом увидел живую Н… Она стояла, такая взволнованная, с круглыми глазами, полными невинности. А я, не спуская маски безразличия и хороший тон, съёжился весь внутри, мечтая о том, когда же эта парочка уйдёт.

К слову, несмотря на страхи и опасения по поводу Н., ничего сверхъестественного не произошло. Особенно сильно я упивался поведением этой девочки, наивно полагавшей о моём неведении про закулисье.

Мой товарищ обещал наивному существу конфиденциальность, но подросткам определённо не стоит верить. Зерно гордыни всегда будет перевешивать правильность и честь. По крайней мере, до тех пор, пока будоражащие (сознание) открытия не перейдут в статус бытовой тоски.

Через какое-то время Н. сама поделилась новостью о своих отношениях. Я искренне удивился, поздравив её.

Я был уверен: моя воля смогла подчинить волю Н… Я думал о собственной силе, не замечая очевидного: эта девочка делала описанные манипуляции не по причине повиновения, а по собственному желанию вызвать во мне ревность.

Её неудачная попытка растрясти меня таким «взрослым» способом привела ровно ни к чему. Его величество «глупость» в моём лице остался непоколебимым. Когда до Н. дошла вся тщетность, она рассталась с моим товарищем.

К удивлению, незаметно для себя, я привык к обществу этого создания, и мы даже иногда гуляли вдвоём просто в роли друзей. Как вдруг…

Новое признание.

Она посмела в лицо сказать мне о своих чувствах. «Я люблю тебя» — говорит девочка безразличному мальчику. «С самого начала я хотела быть с тобой» — в продолжение.

Досада и отвращение вспыхивают во мне. По-хорошему стоило бы сказать правду. По крайней мере ту, где я с поднятым забралом признался бы в собственном безразличии, но что же происходит в действительности?

Сидящий внутри дьявол потирает руки. «Такого поворота мы не планировали, будем же действовать по обстоятельствам» — говорит он мне.

Новый план. На что только не пойдёт человек, лишь бы развеять скуку. Моя похоть надевает собственную маску, притворяясь трогательным взглядом. Дрожь от желания обладать выдаётся за вскипающие чувства.

Со всей невинностью я смотрю в тревожные глаза Н., отвожу взгляд так, словно стесняюсь до одури. «Я тоже тебя люблю. Мне страшно, ведь я никогда не целовался» — шепчут мои губы. И последний факт является чистейшей правдой.

Тронутая признанием Н. тянется своим живым ртом к моему лицу. Момент действительно волнительный. Внутренний подросток никуда не делся. Какой будет этот поцелуй? Нежный? Страстный? Неприятный? Или возбуждающий?

Реальность умудряется удивить неожиданной пресностью. Слияние выходит мертворождённым, словно наши губы стали силиконовыми игрушками. Это ротовое «соитие» длилось секунды две. Я постарался изобразить некую одухотворённость, но не думаю, что вышло органично.