Южане и северяне

— Что сказал тебе этот Ким Хогё? По твоим словам, и Толстой был таким же человеком. Как известно, Ленин высоко ценил Толстого. И Сталин во время Великой Отечественной войны неоднократно ссылался в своей речи на него. Но почему же такой человек верил в религию, в этот опиум для народа? — спросил Пак Чхонок. Я был растерян и не знал, как ответить на этот вопрос.

Вся обстановка говорила о том, что в этом жилище влачат нищенское существование. Высокая, крытая, почти полностью развалившаяся терраса была покрыта толстым слоем серой пыли. Зато обзор местности с этой высокой точки был хороший. Сверху было четко видно, где проходит граница между берегом реки и дорогой.

К единственной комнатушке была пристроена кухня, пол которой был застелен соломенным матом. Эта хижина лишь условно могла называться домом. Из предметов обихода я заметил лишь старый сундучок и большой латунный таз. Здесь же находилась старая мать Пак Чхонока, одетая в лохмотья. Она страдала астмой.

— А, это ты пришел… На кухне две вареные картошки. Возьми, съешь, — сказала она тоненьким голосом. Еще добавила, что отец на работе, а братишка в школе.

Пак Чхонок сходил на кухню. Принес белую тарелку с остывшей вареной картошкой и с горсткой соли. В школе он всегда отличался дерзостью и непослушанием. Теперь же от такого его поведения не осталось ни малейшего следа. Он выглядел как простой и добрый человек.

— Давай съедим по одной. Хоть и остыла, но есть можно, — сказал он, бесхитростно улыбаясь, и протянул мне одну из картофелин.

С тех пор прошло уже почти сорок лет. Но я и сейчас помню, как мы ели эту картошку, её приятный вкус во рту. Мне становится очень грустно, когда я вспоминаю эти минуты. Теперь, кажется, я понял, почему он так вел себя в школе, и даже готов простить его наглые выходки. Полагаю, он просто приспосабливался к тому обществу, в котором жил.

У Пак Чхонока были проблемы, когда он заканчивал среднюю школу, — успеваемость его была неважная. Зато у него была подходящая биография для учебы в Советском Союзе. Он и сам это понимал, поэтому взялся за учебу серьезнее, но было уже слишком поздно. Он был физически здоровым парнем, но ему не хватало способностей.

Именно в это время, 25 июня 1950 года, грянула война между Севером и Югом. Как будто пробил его час. 28 июня Пак Чхонок уже произносил патриотическую речь на первом съезде активистов молодежной организации. Он и раньше часто выступал с длинными идеологическими речами. Но на съезде было как никогда много народу. Даже самые ленивые пришли на это мероприятие. Небо, покрытое облаками, внезапно стало серым. Несмотря на это, отчетливо были видны очертания близких и дальних гор.

Люди группами выходили из аудиторий, направляясь в сторону лекционного зала, и тихо говорили друг с другом. Все были взбудоражены сообщением о взятии Сеула. В актовом зале, освещенном лишь тусклым дневным светом, не было ни одного свободного места. В отличие от других дней, все сотрудники во главе с директором чинно сидели в одном ряду на почетных местах. В зале, битком набитом людьми, царила абсолютная тишина. В этот торжественный момент у каждого перед глазами мелькали картины объединения страны. Первым выступил Пак Чхонок, который сказал:

— Товарищи, наши доблестные войска сегодня на рассвете заняли Сеул. В скором будущем наступит объединение Родины. Мы не можем наблюдать за этими событиями со стороны!

Заканчивая выступление, оратор громко стукнул кулаком по столу. И тут произошло нечто невероятное. Как будто бурные волны снесли мощным ударом крепкие дамбы. Торжественная тишина мгновенно была нарушена бурными аплодисментами и возгласами «Ура!»

— Правильно, правильно! — громко закричал один из учеников, вытянув руку вперед. А другой, вскакивая с места, кричал, что он обеими руками приветствует взятие Сеула. При этом он четыре раза повторил слово «Приветствуем!». Вслед за ним кто-то сказал:

— Мы не можем задерживаться даже на один день на этом славном пути. Вперед, вперед и вперед!

Картина ликования и всеобщего возбуждения более всего напоминала доменную печь, в которой плавится металл. Людям мерещилось скорое объединение страны. Они считали, что в борьбе за достижение этой цели каждый должен внести свою лепту. Будь то Пак Чхонок, Чхве Санхо, отстраненный директор, вновь назначенный директор, уехавший на Юг преподаватель английского языка — все должны принимать участие в благородном деле объединения Родины.

Но прошло всего два дня, и 30 июня по учебному заведению поползли недобрые слухи. Стало известно, что войска ООН принимают участие в войне против Северной Кореи. Услышав эту новость, все умолкли. Люди не понимали, что происходит, они находились почти в шоковом состоянии. Так чувствуют себя люди, внезапно спустившиеся с большой высоты. Им, верившим в скорое объединение, казалось, что эти сомнительные разговоры — всего лишь слухи, не имеющие никакого отношения к реальному положению дел.

2