Южная кровь

Скорее всего, Скорокова что-то не договаривала, а возможно, врала, пытаясь сыграть на тщеславной струнке в душе Родиона. На самом деле в оперативно-разыскную часть она и не стремилась, возможно, ей предложили отличную должность в Следственном комитете. Или даже премировали ценным подарком. Но по большому счету она открылась, и теперь Родион точно знает, что имеет дело с засланным казачком.

– Может, и есть. – Скорокова посмотрела без вызова, но прямо в глаза. – Но я работаю над собой.

– Тогда проверь оружие. Оно не должно подвести.

– Не подведет, – уверенно сказала девушка. – И я не подведу.

Родион кивнул. Доверял он Скороковой или нет, но больше опереться ему не на кого. А случиться может всякое.

Глава 8

Сон тяжелый, глубокий, ощущение такое, будто лежишь в полном забытье на дне морском под километровой толщей воды. Майя еще не проснулась, она видела себя, сидящей в кресле, руки привязаны к деревянным подлокотникам кресла, ноги свободны, но как будто налиты свинцом. А Варшавин лежал под одеялом, белыми нитками пришитом к матрасу. Лежал в мягком и теплом саване из одеяла и матраса, без посторонней помощи ему не выбраться. Он смотрел на Майю. Какая-то комната с бетонными стенами, свет сюда проникал из маленького окошка под потолком. Надо же такому присниться…

А нечего было вчера ехать к Глебу! Надоел он ей, из-за него вчера с мужем поссорилась. Домой, к маме ехала, а нелегкая понесла к Варшавину. В последний момент Майя передумала выяснять отношения, поняла, что ничем хорошим встреча с ним не закончится, повернула назад, но Варшавин догнал ее, остановил… А теперь вот снится.

Или не снится? Майя вдруг вспомнила, как подъехала машина. Двигатель работал почти беззвучно, колеса тихонько шелестели по гравию, а Варшавин говорил громко. Говорил, что без ума от Майи, а она стояла возле своего «Паджеро» и слушала развесив уши. И не заметила, как подъехала машина. Зато увидела, как в шею Варшавину вонзился дротик. Она поняла, в чем дело, повернулась, чтобы убежать, но из машины выскочил человек, схватил ее, сорвав с шеи кулон. А потом она уснула.

А сейчас проснулась… Да это же не сон! Их с Варшавиным схватили, куда-то увезли. И теперь вот они находятся в каком-то подвале. Сознание вернулось, но Майе хочется спать, глаза слипаются.

– Проснулась? – наблюдая за девушкой, спросил Варшавин.

– Не знаю.

– Тебе, похоже, двойную дозу вкололи.

– Наркоза?

– Может, и наркоза.

– Похоже на снотворное… Где мы? Почему мы здесь?

– Знаешь, что такое профсоюз?

– Профсоюз?

– Путевки, льготы?..

– Ну да.

– А повышение заработной платы работников?.. Задача такая есть, а закона нет.

– И что?

– Должен быть закон, отец этим занимается. А его тормозят… От него сейчас все зависит. Если он скажет «да», закон дальше протолкнут, а если «нет», спустят на тормозах.

– А я здесь при чем?

– Я при чем. А ты при мне. Я попал из-за отца. А ты попала под горячую руку.

– И что со мной будет?

– А что будет со мной, тебя не волнует?

– Если с тобой что-то случится, моя мама плакать не будет!

– И твой муж тоже.

– Ну, муж…

Семен, может, и будет горевать, но недолго. У него Алевтина есть, или еще какую-нибудь лахудру найдет.

– Не любишь ты его.

– А вот это не твое дело!

– Ну как же не мое? Очень даже мое… Я ведь почему следователем стал? Потому что за справедливость борюсь. Твой муж тебя недостоин, а ты с ним живешь. Это несправедливо.

– А ты достоин?

– Я достоин.

– Достоин!.. – фыркнула девушка. – Умереть рядом со мной достоин!

– Мы не умрем.

– Ты в этом уверен?

– Отец скажет «нет», и нас отпустят.

– А он скажет?

– Скажет, – громко, будто обращаясь к кому-то, сказал Варшавин. – Слишком далеко дело зашло. И похитив меня, ему лишний раз дали это понять.

– Лишний раз?

– Были и другие напоминания.

– Лишний раз – это когда похищают лишнего сына, – совсем невесело пошутила Майя.

– Я не лишний, я единственный… И если со мной что-то случится!.. – Варшавин снова повысил голос, глядя куда-то под потолок. – Если со мной что-то случится, отец всех порвет!..

– А если не случится?

– Тогда уладим конфликт. Это будет непросто, но возможно! – снова во весь голос сказал он.

И Майя поняла, к кому он обращался: к своим похитителям, которые подслушивали разговор. Варшавин фактически соглашался на их условия, выторговывая себе жизнь. И себе, и Майе.

– А как же справедливость? – спросила девушка.

За границей профсоюзы для того и существуют, чтобы поддерживать зарплаты на достойном уровне. Там все четко, чуть что не так, рабочих выводят на забастовку, а в России профсоюзы существуют чисто для галочки. На берег Балтийского моря за счет профсоюза. На Черное море уже за свой счет…

– А справедливость – это наша с тобой жизнь.

– Жизни, – поправила Майя.

– Жизнь. Одна. На двоих.

– Сейчас заплачу.

Майя шутила. Не растрогал ее пафос Глеба, но на глаза действительно навернулись слезы. А вдруг Варшавин всего лишь хочет ее успокоить, вот и выдумывает небылицы. Может, на самом деле все очень серьезно, и уже принято решение убить их обоих. Или одну только Майю. А умирать так не хотелось, она еще так молода.