Южная повесть

— Нет, верю. Это и вправду так. Россия расширилась, Россия хочет быть большой и сильной, уже многие наши светила мысли готовят Его величество к решению о походе на Царьград и объединении всех славянских народов под крылом русского царя. Нравится вам такая перспектива?

— Это ужасно. Вы хотите сказать, что это небескорыстная помощь?

— Нет ничего в этом мире бескорыстного. А вы вот ссылаетесь на некого бога. Кто это? Неизвестно кем созданный, и неизвестно из чего создавший нас, жестоко над нами посмеявшийся как над подопытными зверюшками, а потом убивший, убеждал нас, что жизнь человека имеет ценность в этом мире, из которого ничего никуда не пропадает!

— Что за дьявольские мысли вы говорите, это неслыханно.

— Да, мадмуазель, это неслыханно. Такие вещи обычно не говорят. Более того, как говорит Буонапарте, «есть вещи, которые не пишут». И, тем не менее, я утверждаю, что каждый из нас — закоренелый эгоист и преследует свои цели. И тот, кто облагородил бога, сделал это лишь для того, чтобы как можно больше пожертвований было принесено на алтарь и в трапезную. И в этом нет ничего удивительного — так устроен мир.

— По-моему, эгоизм — это черта характера, а отнюдь не предопределенность, — все с большим жаром говорила она, очевидно злясь на мои доводы.

— Напрасно вы считаете, что эгоизм — это ужасно и аморально. Ну что, черт возьми, плохого в том, что человек пытается найти свое счастье?

— Нет ничего плохого. Плохо, если он ищет это счастье в унижении и несчастье других, если он убивает и грабит.

— Высокие слова. Кому-то хватает сил и наглости сделать это, кому-то — нет. Кого-то не будет мучить совесть и грустные думы, если он это сделает, а кому-то они испортят всю жизнь. Человек, который склонен в силу своего воспитания и в силу своих знаний о законе и наказании думать, что наказание будет создавать для него последствия, по своему эффекту превосходящие положительные результаты от содеянного, он, естественно, откажется от своей затеи. Собственно говоря, государство и церковь и существуют из-за этого. Общество слабых пытается защититься от сильных, готовых отобрать у них имущество, женщин, свободу. Государство сдерживает развитие общества, оно само по себе является главным убийцей, грабителем, эксплуататором. Полученная власть является главным мотивом деятельности его чиновников и верховных лиц, они стремятся всеми силами обезопасить себя от перемен, от других лидеров, они уничтожают оппозицию, вводят жесткие порядки, новые налоги, они жируют на чужом хлебе, ничего уже не принося. Общество слабых само создало себе монстра, который теперь их и грабит. Нет ничего омерзительней цинизма, с которым государственные мужи насаждают свои интересы, прикрываясь любовью к родине, взывая к необходимости заботиться о благосостоянии страны. В итоге мы видим лишь их благоденствие.

— Это речь революционера, может, ваше государство и устроено несправедливо, но как можно отрицать любовь к родине? И потом, посмотри на наших правителей — испокон веков они живут в мире, здесь сколько ни было врага, всегда было вече, все, кто хотел, могли высказать свое мнение, слабым помогали и все вместе решали, кому иметь, а кому не иметь.

— А я вот как раз гляжу на вас, гляжу в прошлое на нашу новгородскую землю и вижу, что может общество управляться без этого князька, без тюремщиков и продажных судей, без огромной толпы чинуш, живущих за чужой счет. Где нет власти — не к чему стремится. Понимаете, очень важно, что общество ставит в качестве приоритета: свою мнимую безопасность или развитие, страх или жизнь. И тогда и происходит соответствующее разрешение конфликта между частными и совершенно различными интересами. Либо мы имеем группу людей, которые всех обманули, как в государстве, либо мы имеем компромисс, о котором ты и говоришь, при котором общество сдерживает чрезмерные потребности каждого индивида. Только компромисс — основа для развития. А то, что каждый хочет добиться своего — это нормально. У каждого есть желание быть обеспеченным едой и домом, любить красивую женщину и быть с ней счастливым. И если он будет от рождения слабее и глупее других, он ничего не сможет поделать, он будет несчастен. Поэтому он придумает хитрость или подлость и добьется своего. Ничего не поделаешь.

— Слишком сложно. И непонятно. Непонятно, как так можно обвинять каждого человека в следовании своим интересам. Вот, монахи, — они же служат богу!

— Они служат себе. Им так удобнее — всегда есть пища, вода, кров. Никто не беспокоит, не берет в армию, жизнь гарантирована. Некоторым разрешают жениться. Что еще надо? Не спорю, многие из них искренне верят, но в этом-то и есть их следование своим интересам. Ведь они искренне думают, что, прожив жизнь монаха, они умрут и попадут в рай. А что это, если не прямая выгода?

— Ну, хорошо, а человек, который вместо того, чтобы жить спокойно и покориться новому правителю, идет на смерть за свою родину. Неужели он следует своим интересам — ведь он хочет жить, не так ли? Это же главный мотив?