Южная пристань

— Ножны тоже были, — сказал Михаил. — Погребены под рухнувшими стенами кузницы. Жаль, хорошие ножны были. Хорошо хоть шашку спас.

— Брось! — отмахнулся есаул. — Ты, как бывший военный человек, прекрасно понимаешь, что не до шашки сейчас.

— Господин есаул, у меня к вам просьба. Примите меня в свою сотню.

Кузницы моей уже нет, а город, я чувствую, надо будет оберегать от врагов.

— От каких врагов, кузнец? От того матроса в лодочке? От своих же оберегаться будем, от тех, кто любит суматохой пользоваться, от мародеров.

— Мальчонку надо оставить матросам для присмотра.

— Присоединяйся к нам. На вот, тебе оружие, — есаул протянул ему шашку. — Но потом отдашь. Как порядок в городе наведем, новую кузницу справим, так и вернешь. В ножнах. Ну, мальчишку к матросам отведи и вертай назад. Если не все кони пропали, так и тебе какую клячонку подыщем.

Кузнец вытащил из кармана картуз, расправил его, надел на голову, посолдатски браво козырнул и побежал в порт. Когда Михаил с Витькой добрались до батареи береговой охраны, паровой катер уже вернулся с подобранным матросом. Кузнец, вместо того, чтобы вести мальчика в матросские казармы, подошел поближе к пирсу и увидел маленького человечка в странной одежде. Это был не матрос, но и на офицера он не был похож. Скорее всего, судовой врач, или кто-нибудь из исследователей, которых часто принимали на борт военные корабли, когда шли в далекие страны. Одет он был в устаревший камзол, каких сейчас не носят и старинную смешную шляпу с намокшим, и оттого отяжелевшим пером, повисшим, как ус погрустневшего гусара. При виде этой шляпы сразу вспомнился рисунок, по которому он должен был сделать шагу для начальника порта.

Михаилу захотелось узнать, кто это такой и он пробился сквозь толпу солдат и матросов к катеру. Когда маленького человечка в странной одежде повели на допрос, оказалось, что допрашивать его негде — штаба уже не существовало, равно как и многих других построек. Решили отвести его в казарму, что кузнецу было только на руку — и об этом странном человеке узнает, и мальчишку пристроит. Михаил вошел в казарму, вталкивая перед собой Витьку.

Большинство матросов и офицеров его прекрасно знали, он не раз справлял им и подковки и ножи да кортики и поэтому его никто не остановил.

Человека с неизвестной эскадры, атаковавшей Южную Пристань, начали допрашивать на русском языке, но он не понял ни слова. Офицер перешел на французский и маленький человечек сразу ответил. Михаил неплохо знал этот язык, в молодости ему довелось побывать во Франции, когда он служил матросом на русском пароходе "Витязь".

— Как вас зовут? — спросил офицер.

— Никола. Никола Миньон.

— Ваше подданство?

— Парижское Королевство.

— Франция?

— Да, мсье. Но, боюсь, не та Франция, о которой вы говорите.

— Как прикажете понимать ваши слова, господин Миньон?

— Я и сам не знаю. Другая Франция, другой мир. Как-то так.

— Изъясняйтесь понятно. Что значит другой мир?

— То и значит. Я живу не в той Франции, о которой вы думаете. Наш флот шел войной не на ту Россию, в которой живете вы. Понимаю, что это звучит более, чем глупо, но это так.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Я ответил как мог и другого ответа бы не услышите.

— Хорошо. Продолжим беседу. Ваш флот, состоящий из парусных военных кораблей, совершил атаку на Южную Пристань. Скажите, почему не использовали современные корабли?

— Южная Пристань? Наши корабли начали обстрел Семигорска, а в итоге вышло, что это Южная Пристань. Забавно. А насчет современного оружия, могу сказать только то, что наше оружие самое совершенное — для нас. В вашем мире оно считается устаревшим. Понимаете, наш флот будто попал в будущее. И не просто в будущее, а в несколько другой мир. Такой, каким наш мир скорее всего, никогда не станет.

— Не совсем понятно, ну да ладно. Какую должность вы занимали в вашем флоте?

— Никакую. На корабле я был как частное лицо, а вообще я — географ.

— И пока последний вопрос. Где вы живете?

— Где я жил, вы хотели сказать? В Марселе. Но уверен, что в этом мире я — бездомный скиталец. Никола Миньон — бездомный скиталец.

— Стало быть, Никола Миньон — Ни Кола Ни Двора, — с усмешкой сказал

Михаил.

Француз его услышал, но разобрал только свое имя.

— Стожаров, ты откуда здесь взялся? — спросил его офицер.

— Мальчишку я к вам привел. Оставьте его пока у себя, а я казачкам помогу порядок навести.

Офицер распорядился принять Витьку и приказал кузнецу покинуть казарму. Михаил задержавшись у выхода, успел подслушать разговор со странным французом.

— А куда, собственно, скрылся ваш флот, господин Миньон?

— Этого я знать не могу. Мы приближались к осаждаемому нами Семигорску…

— Нет такого порта на этом побережье, любезный, — перебил француза офицер.

— Этот порт должен быть в Российском Триединстве.

— Где?

— Российское Триединство, государство, с которым конфронтирует Парижское королевство.

— Ладно, вы Францию Парижским королевством называете. Но причем тут триединство?