Южная пустошь 4 (СИ)

Я нахмурилась. Вокруг было слишком темно, чтобы по глазам отгадать истинные чувства Аррама. Тем не менее тревога, которую я заметила во дворе, мне определенно не показалась. Однако спорить я не стала. Кивнула, соглашаясь с доводами и позволила проводить себя в свою комнату.

Но как только дверь закрылась, прильнула к ней чутко вслушиваясь в то, что происходит снаружи. И когда шаги Аррама стихли, осторожно выбралась наружу. Где находится комната Зелейны я знала прекрасно. И очень быстро оказалась у нужно двери. Внутри было тихо. Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Темно и тихо.

Зелейны в комнате не оказалось. На нетронутой постели валялись безжалостно распотрошенные седельные сумки.

— Зелейна⁈ — тихо позвала я. На душе стало тревожно. А вдруг я не права, и с бывшей рабыней случилось что-то нехорошее? — Зелейна⁈ Ты тут⁈

Но мне никто не ответил. Я обошла комнату… Судя по всему бывшая рабыня не просто вышла прогуляться по замку. Она отсутствовала здесь с того самого момента, как мы попали в замок. И даже ночевала где-то в другом месте.

Мальчишку-раба, крадущегося вдоль стены, я поймала довольно быстро. Схватила его за плечо и спросила, сдвинув брови:

— Где госпожа, которая должна была жить здесь?

В глазах пацана что-то мелькнуло, но он послушно ответил:

— Она внизу, — его голос дрогнул, — с господином Амилом…

— Отведи меня к нему, — приказала я.

Мальчишка шумно вздохнул, с тоской посмотрел куда-то в сторону, вероятно, я отвлекла его от выполнения какого-то поручения, но спорить не стал и послушно повел вниз, каждое мгновение оглядываясь, чтобы убедиться, что я иду за ним.

Мы спустились на цокольный этаж. Здесь было ощутимо холоднее. Пахло сыростью и чем-то неприятно кислым. А некоторые углы были густо покрыты серой плесенью. Печи скорее всего располагались на первом этаже и почти не согревали нижнюю часть замка. На стенах, возле каждого поворота висели факелы, которые больше чадили и сжигали кислород, чем освещали пространство.

— Вы живете здесь? — просила я, чувствуя жалость к бедным детям, вынужденным жить в таком кошмаре.

— Нет, госпожа, — мотнул головой мальчик. — Но вы велели отвести вас к господину Амилу…

— Его поселили здесь? — Этот вариант мне не понравился еще больше. Селить гостей в сыром полуподвальном помещении… Не ожидала от Олайны такой недальновидности.

— Нет, госпожа, — снова мотнул головой раб, — просто здесь самые большие помещения, в которых нам позволено быть без хозяек… И господин Амил собрал нас здесь.

Амил? Вот уж кого я не ожидала подобной глупости, так это от него. Он же сын султана, должен понимать, что нельзя вмешиваться в традиции других стран!

Но когда я увидела, что творилось в одном из подвальных помещений, то поняла, что думала о брате гораздо лучше, чем он того заслуживает. В просторной комнате, освещенной десятками часовых свечей, появился филиал Аддийского султаната. На коврах, посреди вороха подушек, собранных со всего замка, восседали рабы. Перед ними разложены тарелки с едой, стояли кувшины с пивом и вином… Не хватало только юных наложниц, которые бы подливали вино, клали еду в тарелки, развлекали беседой, услаждали взор и обещали жаркие ночи. Хотя, с услаждением взора я поторопилась.

В центре, так чтобы ее было видно из каждого угла комнаты, под легкий треск аддийского бубна, в который хлопал Амил, в большом круге из свечей, танцевала Зелейна, одетая в традиционный наряд одалиски: полупрозрачная ткань укутывала ее тело, скрывая, или лучше было бы сказать, обнажая все его достоинства. И только лицо было скрыто куском непрозрачной ткани. Не удивительно, что рабы пялились на нее так, что даже не заметили, как я вошла… Даже я на мгновение замерла, любуясь соблазнительным танцем опытной женщины. Она совершенно точно умела завлекать мужчин, не зря султан за столько лет не охладел к своей первой жене и только вмешательство мага заставило забыть о нанесенном ему оскорблении со стороны младшего сына, похитившего мать из гарема.

Она двигалась так грациозно и волнующе, что я немного позавидовала. Пусть я намного младше Зелейны, но мое тело совсем не такое гибкое и тренированное, как у бывшей рабыни.

Пламя свечей отражалось в крохотных камешках, которым были усыпаны полупрозрачные одеяния, отчего казалось, будто бы сама Зелейна такое же пламя, только гораздо больше…

— Это невероятно красиво, — услышала я шепот Олайны за спиной. — И мне даже жаль, что придется прекратить… Но, ваше величество, я полагаю вы меня поймете. Какие бы ни были порядки в ее стране, в своем доме я требую соблюдения определенных правил. И подобное поведения в них не входит. Сожалею, но лучше всего вам будет покинуть мой дом немедленно.

— Я понимаю, — повинно склонила я голову, признавая ее правоту. Желание настучать Зелейне и Амилу по голове стало нестерпимым, — мои люди нарушили законы гостеприимства, и я приношу вам свои извинения. Мы уедем сейчас же…