Южная роза (СИ)

-А почему вы собираетесь на мне жениться? Может, потому, что любите меня? Было бы логично, да? - ответила она саркастично и посмотрела на него в упор. – Потому что, иначе, с чего вам ещё жениться на бедной девушке, у которой за душой ни ливра, и которой даже жить негде? Разве что по безумной любви. Ну, или потому, что вы надеетесь, что я принесу вам в зубах Волхард с его рудниками, как собака раненую утку!

Лицо капитана словно застыло, и видно было лишь, как раздуваются у него ноздри.

-Я слышала вчера ваш с Густавом разговор. Вы думали, что я - влюблённая дурочка, которая ради выгодного замужества оговорит Форстеров? А знаете… я окажу вам услугу, - Габриэль вытащила из кармана газетную вырезку и протянула её капитану. – Вот. Прочтите. Там, ниже объявления о помолвке моей кузины. Видимо, новости из

столицы ещё не дошли ни до вас, ни до вашего отца. В эту глухомань письма идут долго и часто теряются по дороге. Иначе бы вы знали, что скоро мессир Форстер породнится с герцогом Таливерда. И трудно придумать что-то более глупое, чем пытаться оговорить будущего родственника самого Чиньяле, чтобы заполучить его его земли и его рудники. Вы же понимаете, зачем мессир Форстер женится на его племяннице? Так что нет, синьор Корнелли, я не стану клеветать на Форстеров. А замуж за вас не выйду, потому что не люблю вас.

Капитан, прочитав заметку, молча смотрел на Габриэль. И, наверное, будь его воля, он бы убил её на месте, столько ненависти было в этом взгляде. Но сейчас его гнев совсем ее не пугал. Она была так зла, что даже испытывала наслаждение от того, что план Корнелли рушился.

-Так что, скажите мне спасибо за то, что я вас предупредила, и за то, что я буду молчать о том, как вы подбросили улики в поместье Форстеров, и пытались склонить меня к заговору. Ведь я бари, - она усмехнулась и развела руками, - а вы сами сказали, что значит слово бари... Мне поверят даже в суде, и прощайте ваши майорские погоны, а может, и капитанские... Так что уходите прямо сейчас и забирайте своих солдат.

Еще какое то мгновение они смотрели друг на друга в абсолютной тишине, а потом Корнелли саркастично усмехнулся, и окинув ее недвусмысленным взглядом, произнёс:

-Как неожиданно, синьорина Миранди! Все это весьма и весьма неожиданно. Или может наоборот - ожидаемо?

Он надел фуражку, и добавил с кривой усмешкой:

-Ну что же, желаю счастья мессиру Форстеру и его будущей супруге... и вам.

Он щелкнул каблуками сапог, коротко кивнул и вышел наружу широким шагом, хлопнув дверью так сильно, что Габриэль вздрогнула.

Она еще некоторое время стояла глядя в окно, как капитан рявкал на солдат, а затем взобрался на лошадь и стегнул ее так, что она взвилась на дыбы. Некоторое время отряд ещё бестолково толпился на лужайке, но видя, что капитан не собирается задерживаться, солдаты тоже вскочили на коней, и удалились поспешно за своим командиром.

Перед отьездом Габриэль подошла к Натану и протянула ему запечатанный конверт со словами:

-Передайте его мессиру Форстеру лично, когда он вернётся.

-Непременно, синьорина Миранди, - поклонился ей дворецкий, пряча конверт во внутренний карман.

Она написала письмо утром.

«Мессир Форстер!

Я не держу на вас зла, хотя вы и поступили со мной очень жестоко. Вы сказали однажды, что не заставите меня выбирать между жизнью и честью, но, как видите, за вас это сделали обстоятельства. Вы, может быть, не по злому умыслу (и я очень хочу в это верить!), разрушили мою жизнь, а теперь я пытаюсь спасти то, что от неё осталось. Я желаю вам счастья, и я уверена, что вы его заслужили. Но очень прошу вас - будьте милосердны, не ищите меня! Не делайте мне больнее, чем вы уже сделали. Я уезжаю. И покину не только Волхард, но и Алерту - я уезжаю из страны. Надеюсь, находясь друг от друга за тысячу льё, мы сможем, наконец, обрести каждый своё счастье.

Прощайте!»

Перед тем, как сесть в карету, Габриэль оглянулась на дом. Их вышли провожать Ромина и Натан, а остальные слуги просто прилипли к окнам. День был ясный, жаркое солнце заливало долину, и озеро манипо прохладой, недвижимо застыв в паутине полуденного зноя.

Сколько времени прошло с того дня, когда она впервые ступила на подъездную аллею Волхарда? А как же всё изменилось…

Она блуждала взглядом по зелёному шёлку трав, по тёмному бархату леса и изрезанной линии горизонта, ища глазами знакомую фигуру. Но её не было…