Южнее реки Бенхай

В конце июля генерал Абрамс принял командование американской армией, а в августе вооруженные силы Фронта освобождения перешли в наступление ил многих участках, выбили американо-сайгонские отряды из боль-шипства укрепленных постов вдоль дороги номер де-зятатаковали штаб дивизии морской пехоты, эвакуированный с базы Фусань в лагерь Хиеудык недалеко от Дананга, потопили сторожевой военный корабль на реке Сайгон. Весь август они держали в своих руках инициативу, не давая новому командующему американской армией возможности разобраться в обстановке, начать организованное стягивание своих сил к узловым пунктам обороны, как было предусмотрено планом, утвержденным в Вашингтоне.

Неудачи на фронтах во Вьетнаме тревожным эхом отзывались на авеню Клебер в Париже, где начались официальные встречи представителей Ханоя и Вашингтона. Послу со специальными полномочиями Авереллу Гарриманувсе труднее становилось находить аргументированные возражения на обвинение главы вьетнамской делегации Суан Тхюи в том, что Соединенные Штаты ведут двойную игру, хотят и вести переговоры для обмана мирового общественного мнения, и в то же время продолжать варварские бомбардировки территории Демократической Республики Вьетнам.

— Господин Гарриман, — говорил Суан Тхюи, — вы человек, много поживший, много повидавший. Скажите, неужели вам доставляет удовольствие быть ширмой для нечестной политики вашей администрации, которая пошла на переговоры с нами, держа за спиной остро наточенный нож. От имени моего правительства я прошу передать в Вашингтон следующее: если Соединенные Штаты действительно хотят прийти к прочному миру, то вьетнамцы готовы вести искренние переговоры. Если же они хотят продолжать войну, то народ Вьетнама готов вести ее столько, сколько потребуется. Неужели все то, что произошло даже в последнее время, еще не убеждает американское правительство в бессмысленности расчетов поставить Вьетнам на колени?

Несмотря на свой долгий и богатый опыт дипломата, Гарриман растерялся, он испытал глубокий укол совести, потому что этот невысокий плотный человек с открытым лицом будто поймал его на неблаговидной махинации.

— Господин посол, — ответил он наконец, не прибегая к переводчику, на французском языке, на котором говорил глава вьетнамской делегации, — я прошу вас не сомневаться в моей искренности. Я немедленно доведу наши слова до сведения моего правительства. Благодарю вас, господин посол.

Телеграмма Гарримана в государственный департамент и президенту Джонсону вызвала что-то вроде шока. Сподвижник Рузвельта, Гарриман требовал в самых резких выражениях прекратить бомбардировки Север-, ного Вьетнама, пока идут переговоры в Париже, или он немедленно, не ожидая замены, снимает с себя возложенные на него обязанности.

…Было около пяти часов вечера, когда в кабинет президента вошли государственный секретарь Дин Раск, министр обороны Кларк Клиффорд, директор ЦРУ Ричард Хэлмс и командующий американской армией во Вьетнаме Крейтон Абрамс, срочно вызванный из Сайгона. Президент сидел, положив крупные- руки со сжатыми кулаками на стол. Посмотрел на вошедших, с которыми вместе и порознь виделся сегодня не один раз.

— Итак, — произнес Джонсон глухим голосом, — вы располагаете всей информацией, которая есть у меня. В свете того, что вы знаете, есть ли у вас какие-то возражения против немедленного прекращения бомбардировок Северного Вьетнама?

Президент оглядел каждого из присутствующих, еще надеясь, что хоть кто-нибудь из них найдет такие возражения, — пусть не Раск, но Клиффорд, Хэлмс, на худой конец Абрамс. Но в гнетущей тишине, как камни, тяжело упали слова:

— Нет, сэр.

— Нет, сэр, абсолютно никаких возражений.

— В создавшейся ситуации, сэр, это единственный выход.

— Тогда, Дин, — медленно, будто силой выталкивая из себя слова, проговорил Джонсон, — передайте Гарри-ману в Париж, что с первого ноября мы прекращаем бомбардировки Северного Вьетнама.

Произнеся с трудом давшееся ему распоряжение, он вдруг напрягся, тупо, немигающе уставился перед собой, чувствуя, что еще немного — и ему станет плохо, Сердце будто тисками сжала противная ноющая боль. Осторожно, боясь сделать резкое движение, дрожащей рукой он налил стакан минеральной воды и выпил медленными, небольшими глотками. Стало немного легче.

— Вы понимаете, — снова с натугой произнес Джонсон, — какое роковое решение мы принимаем в этот час, господа? Рушится так долго и с такой настойчивостью проводимая нами концепция — карательными акциями возмездия сломить упорство Ханоя и заставить его прекратить вмешательство в дела Южного Вьетнама. Я бы мог выбрать более мягкое определение, но я сознательно избегну его: мы оказались перед крахом, господа, и нам, нашей администрации нечего сказать американскому народу в свое оправдание. Сейчас поздно искать причину, где мы ошиблись и какие факторы не учли в своей политике, но одно очевидно — что мы передадим новому президенту целую гору нерешенных вопросов, и они будут длительное время служить ему оправданием его собственных просчетов.