Южнее реки Бенхай

Мы заняли позиции в заранее установленных местах. Ровно семь. У подъезда дома, рядом с которым работал садовник, остановился грузовик с номером ВВС США, навстречу к нему выходит высокий, подтянутый полковник. Мы знаем, что его фамилия Смоленс, он заместитель начальника военно-воздушной миссии США. Неожиданно грузовик и полковника окружают партизаны. Один из наших товарищей, направив пистолет на Смоленса, говорит, что он арестован. Полковник делает вид, что не понимает. Языковый барьер преодолеваем с помощью пистолета, он красноречивее переводчика. Заталкиваем полковника в «шевроле» и включаем музыку на всю мощность. Если Смоленсу придет в голову мысль кричать, его не услышат.

Отъехав на несколько километров, меняем «шевроле» на автомобиль с легальными городскими знаками и на нем доставляем полковника в потайное место.

Я возвращаюсь в город. Из телефона-автомата позвонил в главное полицейское управление и сообщил о захвате в качестве заложника американского полковника. Передал дежурному просьбу сообщить своему начальству, что мы готовы обменять Смоленса на вьетнамского юношу Нгуен Ван Чоя. Дежурный, кажется, ничего не понял, но обещал передать. При вопросе, где находится американский полковник, я повесил трубку.

Отходя от телефонной будки, я уже услышал, как в городе завыли сирены тревоги. А здесь расквартировано 15 тысяч военных, 9 тысяч полицейских, разветвленный аппарат разведслужбы. И все они были направлены на поиск полковника Смоленса.

Через несколько часов американское посольство передало по радио, что Вашингтон согласен отменить казнь Нгуен Ван Чоя и просит отпустить полковника.

За свое доверие мы были наказаны. Мы вернули полковника Смоленса американцам, а те приказали расстрелять нашего вьетнамского брата. Из этого мы извлекли урок: врагу нельзя доверять на слово».

Из письма Фан Тхи Куен партизанам Венесуэлы:

«Партизаны Венесуэлы! Мое имя Фан Тхи Куен. Я простая работница одной из сайгонских фабрик. В октябре прошлого года каратели расстреляли Нгуен Ван Чоя. Меня тоже бросили в застенок, поэтому я не могла раньше написать вам письмо.

Но сейчас я в джунглях, вместе с вьетнамскими партизанами. И отсюда, с освобожденной южновьетнамской земли, я хочу послать вам слова искренней благодарности за то, что вы, рискуя собственной жизнью, предприняли отважную попытку спасти моего Чоя.

Империалисты не только жестоки, но и коварны. Они с одинаковой легкостью убивают и лгут. Когда вы захватили Смоленса в плен и изложили свои условия, янки испугались и решили на время отложить расправу. Но потом они все-таки расстреляли моего мужа. Тяжело мое горе, но я дочь Вьетнама, я родилась и выросла на героической земле и сделаю все, что в моих силах, ради победы над американскими оккупантами и их прихвостнями. Примите от меня в знак дружбы эту небольшую книжечку о жизни Чоя. Фан Тхи Куен».

ГЛАВА ПЯТАЯ

Маленький домик, сооруженный из врытых в землю бамбуковых стволов, обтянутый плетенными из бамбуковой дранки матами и защищенный от дождя и солнца крышей из листьев кокосовой пальмы, стоял чуть в отдалении от других подобных ему строений. Густые кроны трех огромных манговых деревьев, между которыми он разместился, надежно маскировали его сверху от вражеских самолетов, даже если они пролетали на небольшой высоте. Невысокие горы слева, покрытые джунглями, уходили далеко на север, а справа в оконном проеме, вырезанном в плетеной стене-обшивке, виднелись бескрайние леса, перемежающиеся обширными полями, ныне заброшенными. Где-то, почти у самого горизонта, поблескивала на солнце извилистая река, за которой тонули в дрожащем мареве небольшие деревеньки.

Высокая красивая женщина зачарованно глядела в это подобие окна и вспоминала пейзажи своей родной провинции в дельте Меконга, где она еще девочкой приобщалась к движению революционной молодежи. Там, на родине, в провинции Бенче, рисовые поля, как кусочки зеркала, отражают жаркое солнце. И куда ни кинь взор — стройные кокосовые пальмы с тяжелыми гроздьями орехов упираются в синее небо и едва не цепляются за белоснежные облака, бегущие к теплому синему Сиамскому заливу.

«Где-то там, в каторжных тюрьмах острова Фукуок, — думала она сейчас, — томятся товарищи, которым не удалось прорваться из кольца окружения».

То было трудное и героическое время. Шел 1961 год. Вспыхнувшее народное восстание на юге против колонизаторов поставило ее, коммунистку, в первые ряды руководителей восстания. Подпольный партийный комитет поручал ей ответственные задания по связи с отдельными отрядами восставших. Ей приходилось, рискуя жизнью, перебираться из одного уезда в другой, координировать боевые действия отрядов восставших. В те дни она сама училась азбуке вооруженной борьбы и учила вчерашних крестьян, студентов, рабочих сплочению, политическим знаниям, рассказывала о целях народной революции. Из сорока трех лет, прожитых ею, более двадцати отдано революционной деятельности. Она стала признанным лидером и организатором южновьетнамских женщин, активных участниц борьбы.