Южнее реки Бенхай

— Отвратительные, сэр. Генерал любил нагонять на них страх. И если замечал, что офицер еле жив от страха, он получал высшее удовольствие. Он тогда прощал какого-нибудь бедного лейтенанта, отпускал его и был очень доволен собой. Но бывали и осечки…

— Он что, больной?

— Нет, сэр, с виду не больной, может быть, с головой что-нибудь…

— А о каких осечках ты упомянул, Джим?

— Был такой случай, сэр. Генералу не нравился один офицер, командир звена майор Кеннибёрг за независимое, без заискиваний поведение. Генерал не давал парню жизни. Иногда по нескольку раз вызывал к себе, ставил перед собой и читал нотации. «Ты, говорил, думаешь, что ты тут самый храбрый, что тебе на всех наплевать, для тебя нет авторитета. Я научу тебя жить. Пока ты будешь служить под моим началом, я тебя обломаю, ты будешь у меня шелковым!» Ну, и так далее. Причем по мелочам придирался. Но однажды — об этом никому не говорил Кеннибёрг и уж конечно не обмолвился сам генерал, но тем не менее стало известно всем офицерам, — на слова генерала: «Я как-нибудь проучу тебя, парень. Вот увидишь, проучу. На всю жизнь запомнишь», — майор ответил: «Если, господин генерал, вы позволите еще раз разговаривать со мной таким тоном, я пристрелю вас в этом кабинете или где-нибудь в другом месте». Проверка ничего не дала. Отрицал майор Кеннибёрг, что будто бы угрожал начальству, возмущался и сам генерал нелепой выдумке. Но отношения между ними стали с виду нормальными. Правда, если бы не последний случай…

— Что вы имеете в виду, Джим?

— Пилотом вертолета, на котором генерал Стилуэлл показывал свою удаль смазливой докторше, был майор Кеннибёрг.

Уэстморленд стремительно прошелся несколько раз по кабинету. Потом подошел к Мэрфи.

— Вот что, Джим. Пусть уксусный отпрыск приводит себя в порядок, сейчас не будем заниматься его похождениями. Потом подумаем, что с ним делать. И если придумаем удачный вариант, то предложим Пентагону. Майора, который управлял вертолетом, не трогать, ему предстоит воевать. Секс-бомбу, как уже говорил, немедленно отправить. Немедленно!

— Не поднимет ли шум ее папаша, сэр? У него ведь наверняка большие связи.

— Думаю, что у нее есть покровители повыше папаши. Вот они могут потрепать нам нервы. Но все равно, чтобы завтра ее уже не было во Вьетнаме.

Отпустив полковника, генерал долго сидел над картой, разговаривал с командирами частей, после обеда побывал в штабе первой пехотной дивизии, проверяя готовность командного состава к проведению операции. Вечером отправил в Объединенный комитет начальников штабов донесение о готовности всех звеньев боевого механизма к выполнению задания по разгрому крупных сил Вьетконга.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Тревожное, напряженное ожидание серьезных боевых действий не покидало последние дни командиров всех рангов третьего сектора Тэйниньского фронта.

Беспокойство испытывал и штаб главного командования сил освобождения. Недаром в район, где размещался со своим штабом полковник Ле Хань, прибыли представители главного командования.

— По всем прямым и косвенным данным, — говорила Ле Ханю замглавкома, мягко, по-южному выговаривая слова, за которыми он улавливал беспокойство, желание вовремя разгадать ход мыслей противника, — американцы именно здесь, на вашем участке, готовятся к серьезным действиям. Так Военный совет просил меня проинформировать вас.

— Наша разведка, тесно связанная с подпольщиками, внимательно следит за всем, что происходит у противника, и каждый день приносит какие-нибудь новые доказательства, что именно здесь ожидается что-то новое. Возможно, генерал Уэстморленд нанесет удар здесь потому, что все прежние попытки были неудачными. Он и его штаб хорошо понимают, насколько важен успех именно на этом участке.

— В Военном совете есть предположение, что противник засек довольно крупное сосредоточение наших сил в районе дороги номер тринадцать. Тем более что мы занимаем здесь ряд ключевых позиций. Оставлять их в наших руках генерал Уэстморленд считает опасным для дальнейших своих планов. Меня просили также передать вам, что необходима самая тщательная боевая подготовка и такая же бдительность, чтобы не оказаться застигнутыми врасплох.

— Об этом, товарищ замглавкома, мы каждый день говорим своим бойцам и командирам.

Поздно ночью Ле Ханя разбудил дежурный:

— Товарищ полковник, из Сайгона прибыл связной со срочным донесением. Никого, кроме вас, не хочет видеть.

Полковник посмотрел на часы: без десяти три. Поспать удалось около двух часов. Совсем немного: допоздна шла работа с разведчиками и оперативниками. Привел в порядок форму, причесал разлетающиеся в стороны непокорные волосы:

— Зовите.

— Товарищ полковник, — услышал он за спиной голос и чуть не выронил банку с чаем. — Разрешите доложить..

Полковник не дал договорить связному и, повернувшись, увидел маленького озорного мальчишку в потре-

панной деревенской одежде, в спортивных кедах, кажется несколько великоватых, плетеную шляпу на голове.