Южно-Африканская деспотия

Но после еды страхи опять проснулись, правда, уже приглушенные довольно урчащим желудком. Старшие женщины уже ничего не могли добавить к тому, что сказано, тем более, что они ничего не знали об участи, приготовленной для конкретно этих десяти девчонок. И поэтому пригласили компетентного помощника капитана. Помощник капитана был груб и неотесан, как и положено моряку. Но он все-таки был, типа, элита и к тому же собирался делать карьеру, став капитаном, чего Вован ему твердо обещал. А стать капитаном на одном из Вовановых кораблей это вам не на утлом купце вдоль берега ходить, и даже не на триере гонять. Это такое... В общем, помощник твердо помнил все Вовановы установки и старался исполнять их «от» и «до».

И вот от него девчонки узнали при посредничестве самой бойкой тетки с Крита, что все они плывут в далекую страну Южную Африку в новый полис прозываемый Новгород (а что, других-то Новгородов еще в помине не было). Полис этот полон всяческих чудес, не виданных нигде в подлунном мире и, хотя он еще очень мал, но совсем скоро по богатству превзойдет не только Сиракузы, которые они видели, но и сами Афины, о которых, конечно же, слышали.

А правит в этом удивительном полисе добрый деспот (каково сочетание?), по уверениям знающих людей, сын Гефеста и смертной женщины. А зовут его Александрос.

А еще помощник капитана рассказал, что рабства у Александроса нет совсем, а на наивный вопрос одной из девчонок – а что же тогда с ними будет, ответил неопределенно.

После такого рассказа авторитетного (авторитетней уже просто некуда) человека старшие девчонки впали в задумчивость. Младшие тоже впадали, но у них это длилось недолго. Они, конечно, тоже выросли в рабовладельческом обществе, но оно коснулось их в полной мере только сейчас. А вот двоим самым старшим уже довелось перейти из рук в руки. И ничего хорошего для себя они в очередной перепродаже не видели. И помощник капитана их сильно смутил. Они даже растерялись, потому что совершенно не представляли себе свою будущую жизнь. Это что же получается – их сейчас привезут на место, выгонят на берег, и иди куда хочешь. А непонятная должность – деспот, просто пугала. Они знали только старосту деревни, где жили и работорговца. Некоторые даже и родителей забыли. В общем, девчонкам было над чем подумать.

А тем временем, по правому борту кораблей поднялись из воды обрывы Иберии с грандиозным столпом достойным самого Геракла, а полевому у самого горизонта тянулись берега Африки. Той самой Африки. Девчонкам стало не по себе.

Атлантика встретила корабли легким штормом. Гражданский контингент, лежа вповалку в трюме, стонал на все голоса. Моряки удивлялись, а кок радовался экономии продуктов. Впрочем, радовался он недолго, шхуны повернули на юг, а шторм попытался протиснуться в Средиземноморье, гражданские лица воспрянули было, но тут началась тропическая жара и у них с непривычки опять пропал аппетит.

Вовану, как командору пробега не было никакого дела до страданий гражданских лиц. Он, пользуясь своим положением, вез только чистый груз, свалив на остальные две шхуны мулов и переселенцев. А если их капитаны ничего не докладывали, значит, у них все было в порядке. Заправившись водой на Канарских островах и выгуляв на берегу пассажиров, Вован уже отошел достаточно далеко, когда барометр ни с того, ни с сего стал падать. Одновременно с этим стал усиливаться северный ветер. Вован сначала хотел добежать до Гвинейского залива с удачно подвернувшимся попутным штормом, но падение барометра ускорилось, и он решил, что был неправ. Суда развернулись обратно и пошли против набирающего силу ветра галсами, одновременно поднимая пары в котлах.

А ветер все усиливался и через четверть часа превратился в полноценный шторм. Паруса пришлось максимально зарифить, пассажиров затолкать в трюма, мулов связать, чтобы они, взбесившись от страха, не переломали перегородки. Когда Вовану доложили, что можно запускать машину, он вздохнул облегченно. Круче к ветру, чем на четыре румба, шхуна идти не могла и эта лавировка, мало того, что выматывала команду, она еще очень медленно приближала к цели. Ас машиной они сразу внаглую пошли против ветра, предварительно взяв паруса на гитовы.

В маленькую бухту, скорее, даже эстуарий, все три шхуны втиснулись с трудом. Хорошо, что ветер дул с севера и высокий остров их прекрасно прикрывал. Сменись ветер, и бухточка их бы точно не уберегла. Но шторм, разошедшийся в полную силу, буйствовал два дня, но так направления и не сменил. Когда же он, наконец, пошел на убыль, Вован решил все-таки штормом немного попользоваться, тем более, что им было по пути. Пассажиры же, когда их загоняли с берега на палубы, смотрели на встрепанный океан с тихим ужасом. Это только моряки всецело доверяли своему капитану. Гражданские же лица пока оснований для такого доверия не видели.