Южно-Африканская деспотия (СИ)

Спать почему-то никто не ложился, а если кто и принял горизонтальное положение, то не засыпал, а то и дело поднимал голову и вслушивался в окружающие звуки. Дело втом, что лес не угомонился с приходом ночи. Просто поменялась тональность звуков. Похоже, что и издавать их стали другие участники концерта. И, скорее всего, для подтверждения слов Боброва (ну а как иначе все это было истолковать) послышались голоса ночных хищников. А уж их-то даже неопытные земледельцы отличали от воплей потревоженных травоядных.

Народ подобрался и крепче стиснул оружие. Они еще не представляли его действия на живой организм и поэтому на всякий случай побаивались. Бобров, конечно, предоставлял им возможность потренироваться в стрельбе по мишеням. Но, как в армии, по три патрона. Чтобы не боялись грохота и отдачи. Ну и целиться умели. При этом некоторые даже и попадали. Воинам давали по десять выстрелов, и они отнеслись к делу серьезнее. Ну, то и понятно — профессия обязывает.

Словно для проверки боевых качеств охраны после особо громкого рыка за линией костров и колючим валом зажглась пара красных огоньков. И кто-то не выдержал. Раздался грохот выстрела и следом громкий визг, однозначно обозначающий попадание. Все вскочили на ноги, даже те, кто ухитрился заснуть. Галдеж поднялся как на агоре во время народного собрания. Бобров вынужден был рявкнуть и только тогда народ начал успокаиваться, вернее разговаривать стали вполголоса.

Стрелок вызвался пойти посмотреть, в кого он там попал.

— Утром посмотришь, — сказал Бобров и повысил голос. — Всем спать. Дорога еще не закончилась. Видите, часовые бдят. Так что, успокойтесь.

Утром на месте происшествия нашли только следы крови. Или хищник был ранен и ушел самостоятельно. Или убит и тогда его попросту съели.

— Идемте, идемте, — торопил Бобров. — Насмотритесь еще.

Люди неохотно, все время оглядываясь, занимали свое место в колонне. И только тронулись, как нарвались на приключение: на первого в строю с ветки, протянувшейся горизонтально над якобы тропой, свалился леопард. Он, похоже, пытался прыгнуть, но бедолаге не повезло — лапа соскользнула. Однако, зверь извернулся и упал на четыре лапы, но на жертву не попал и застыл в недоумении, оскалясь. С жертвой ему не повезло. И не только потому, что он промазал, но еще и потому, что это оказался бывалый воин, выходивший и не из таких переделок.

Правда в руке у него было только мачете, но и его оказалось достаточно, чтобы достать зверя в коротком выпаде. Зверь взвизгнул и, извернувшись, попытался ухватить вонзившееся в шею лезвие зубами, но из-за спины первого выдвинулся второй воин и топором на длинной рукоятке раскроил леопарду череп.

Тут же образовалась толпа и самые смелые опасливо тыкали в зверя палками. Подошедший Бобров разогнал любопытствующих, а не растерявшимся воинам сказал:

— Ружья же есть.

— Да как-то не до того было, — смущенно сказал тот, который ударил первым. — Да и привычнее нам так.

— Ладно, — сказал Бобров. — Хорошо, что хорошо кончается. Молодцы, мужики, чего там.

Цепочка людей опять выстроилась и проходящие посматривали с опаской на лежащего в траве хищника, а передние удвоили внимание. Бобров, проходя последним, мимолетно пожалел, что пропадает такая шкура, но возиться с ней было некогда, и он от греха отвернулся.

Через пару дней возникла еще одна проблема — у двух мулов оказались сбиты копыта на камнях. Что поделать, мулы не горные козлы, а путешественники в своем стремлении вверх старались выбирать малотравянистые склоны, боясь змей. Скрепя сердце, Бобров объявил привал на два дня. Петровича, хоть он и уверял, что ни разу не ветеринар, все-таки заставили лечить, и он по-честному мазал несчастным копыта какой-то дрянью. Те терпели. А куда было деваться.

На привал устроились в долинке между очередными холмами. Что интересно, пока шли склонами, из хищников никто не попадался, а как только остановились и разбили лагерь, тут же явились сначала шакалы, а потом гиены. Но они были очень осторожны и предпочитали держаться подальше. А потом появился леопард и все остальные предпочли смыться. На этот раз лагерь сделали более обширным, захватив и заросший травой относительно пологий склон, чтобы мулам было где попастись. Саму траву, а также попавший в оклад кустарник проверили на наличие змей и только тогда успокоились. Днем горел один костер, исключительно для приготовления пищи. А как только темнело, разжигали еще, как минимум, пять. Хищники, оценив защиту, не досаждали. Вернее, они досаждали, но дистанционно. Типа, угрожали и обещали навалять, как только доберутся.

Днем несколько желающих, которым надоела солонина и копчености, ходили на охоту. И только отошли они буквально на полкилометра, как оставшиеся в лагере услышали пальбу, словно охотники встретили целое стадо и расстреляли его на хрен. Бобров уже хотел бежать с народом, чтобы помочь при переноске, как из-за деревьев показались охотники, гордо несущие небольшого козла. Даже, скорее, козленка.