Южное седло

Теперь он был совершенно свободным, и я пребывал в восхищении, слушая расчеты весов и мер, заполнившие наши дни. Чарлз уделял глубокое, тщательное внимание каждой мелочи («Нам, конечно, понадобятся кошки в период акклиматизации»). Такая же заботливость проявлялась и на подходах, и на восхождениях, где он отвечал за припасы, которые надо было сортировать и маркировать. Будучи его помощником, я чувствовал себя счастливее, сидя за книгой, если знал, что Чарлз занят тем же. Если он снова принимался за работу, меня охватывал стыд. Он был неутомимым, и я думаю, что этим он был обязан трезвой оценке своих физических возможностей. Такой контроль объяснял его исключительную выносливость. Чарлз обладал, конечно, и крепким телосложением: более широкоплечий, чем это казалось, когда на нем был городской костюм, плотной комплекции, но весьма проворный. Однако эти достоинства ничего бы не стоили в условиях высокогорья, если бы не воля, способная вести его вперед, невзирая на усталость. Детские голубые глаза на круглом лице Чарлза были ясные, вопрошающие и проницательные. Из всех друзей, которые у меня были, ему меньше всех я был в состоянии солгать. Он был одним из тех, кто немедленно разделывался со всяким обманом, притворством и фальшивыми чувствами.

Он сперва относился с сомнением к кислородным аппаратам, особенно к замкнутой циркуляции. После одного из совещаний по кислороду (он был вторым специалистом в этой области) он сказал мне: «Я действительно думаю, что наилучший шанс — это подобрать двух парней, которые смогли бы подняться без него». И в начале мая перед разведкой стены Лхоцзе, в процессе которой должны были использовать аппараты с открытой и замкнутой циркуляцией: «Мы знаем, что до Южного Седла можно добраться без кислорода. Вопрос в том, можно ли туда добраться с ним». Между тем он все же склонился к применению кислородных аппаратов и, к своему же удивлению, к схеме с замкнутой циркуляцией. Но это уже другая история.

Грегори (Грег) был самым низкорослым в нашей команде. Его худоба подобно Смайсу не позволяла ему терять вес в горах, ибо нечего было терять. С умилением можно вспоминать теперь наши старые споры об «идеальном» телосложении восходителя на Эверест, учитывая наличие столь разных фигур, как у Грега и Тома Бурдиллона, генерала Нортона и Уэджера, Эда Хиллари или Раймонда Грина и Чарлза Эванса. У Грега было преимущество — его малый вес, меньшая энергия, требуемая на подъём. Единственное место, где он мог пожалеть о своей легковесности,— это брод через быструю Лобуе-Кхола. Возможно, именно из-за малого веса он не любил ничего таскать (за исключением фотокамер), если этого можно было избежать. У меня осталась в памяти живописная фигура Грега, стоящего под дождем вне палатки, около своего тяжелого рюкзака. «Эй, что произошло с шерпами? Рюкзак промокает!» Однако, когда это было необходимо, он поднял почти такой же груз выше Южного Седла.

Грегу, который работал директором транспортного агентства в Блэкпуле, досталась, естественно, обязанность обеспечить организацию нашего движения на всем пути до Катманду. Перед отъездом мы получили хорошо отпечатанные документы, касающиеся денег, билетов, дат и прочего. Будучи в передовом отряде вместе с Чарлзом Эвансом, Грег организовывал и дальнейшие этапы пути. Кроме того, он должен был заниматься и фотосъемкой, причем с одинаковой непринужденностью снимал все подряд по всем направлениям. Чаще всего мы видели его маленькую фигуру, когда он стоял с согнутыми коленями, склонившись над штативом, и сосредоточенно ворчал, оскаливая зубы. Шерстяная ермолка с кисточкой и две или три добавочные камеры, висящие на плечах, дополняли картину. Я провел неделю с Грегом и группой шерпов, переносящих грузы между лагерями III и IV. Его походка была исключительно ровной, его движения отличались точностью весьма опытного альпиниста. После самого Джона Грег был в альпинистской группе старшим по возрасту. Каждый день он шёл во главе второй связки (для фотографирования), одетый так элегантно, как будто он только что вышел из фешенебельного отеля: чисто выбритый, усы подстрижены, два совершенно равных кольца нейлоновой верёвки, свисающие из двух карманов рюкзака. Будучи сам весьма неорганизованным, я восхищаюсь аккуратностью в горах; восхищаюсь лучшим, но следую примеру худшего.

Я знал, что Грег славился как абсолютно надежный восходитель. Он был способен подниматься до границы своих человеческих возможностей, однако не превышая опрометчиво эту границу.