Южное солнце-4. Планета мира. Слова меняют оболочку

Первые звуки, которые он извлёк из настроенной скрипки и наканифоленного смычка, были ужасны. Но уже через несколько минут пальцы вспомнили наставления деда, ноты заговорили с ним на понятном только им обоим языке, а смычок уверенно заходил вверх-вниз, пытаясь подсроиться под ритмы дыхания Альфа.

Всё это время Тав сидел на подоконнике, поджав ноги и не сводил глаз с Альфа. Чистый ангел!

В парке у каньона с водопадами, в любимом месте отдыха горожан, сегодня было людно, как всегда, бывает в летний погожий день. Японцы уже с утра прошлись по всем дорожкам и потаённым уголкам парка, почистив и прибрав всё после ночи и заработав свои кварки. Старики и старушки были умыты, накормлены и выкачены в колясках на аллеи парка. Дети играли в логические игры, временами пускаясь вприпрыжку по спортивным каскадам, чтобы снизить уровень активности мышц.

Альф остановил свой выбор на площади у центрального фонтана. Он осторожно вытащил скрипку из футляра, раскрыл дедовы ноты, поставленные перед глазами на пюпитр, и осторожно заиграл живую музыку.

Люди заинтересовались непривычным зрелищем и окружили Альфа и Тава, сидящего на парапете фонтана, плотной стеной.

Альф играл несложные вещи. И уровень его мастерства для любителей исторических фильмов с игрой знаменитых оркестров мог бы показаться непрофессиональным, но все слушали, затаив дыхание, и даже не аплодировали, боясь разрушить волшебство этого действа. У некоторых слушателей в глазах заблестели слёзы, но это были светлые слёзы, судя по зуммеру электронного кошелька Алефа.

Анабиоз

Алекс вытянул ноги в удобном кресле на балконе. Балкон выходил на юго-запад, и с него хорошо был виден розовый закат. Ничто так не успокаивало Алекса, как вид на оранжевый закат с балкона съёмной квартиры на одиннадцатом этаже.

Как физиотерапевт, Алекс автоматически отмечал у себя замедленное и спокойное биение пульса, когда он смотрел на лёгкие спокойные морские волны, на рябь бесконечной водной глади подальше от берега — по всей акватории, видимой глазу.

Ритм волн становился и ритмом его пульса, сущность его растворялась в чём-то огромном и первородном, тело начинало терять свой вес, а воздух свободно и вольно входил в лёгкие. Релакс. Анабиоз.

Ценность такого состояния, как врач, Алекс знал давно. Мышцы человека в таком состоянии самоочищаются, избавляются от продуктов распада своей жизнедеятельности, мозг работает лениво, но чётко, анализируя события, подводя итоги прошедшего дня.

Жена знала о безотчётной его тяге погружаться в суть вещей и не докучала лишними звонками. Но телефон всё-таки зазвонил, и на экране высветилось милое лицо с большими детскими глазами:

— Помнишь, что детей нужно отвезти в кемпинг? У них там сегодня погружение в ритмы ночной природы. Да, от школы. Проводит какой-то «гуру» от восточных техник.

Алекс усмехнулся: «И тут — погружение»!

— Да, разумеется. Я сейчас сварю кофе и поеду домой к детям.

Он сунул в карман какой-то блестящий электронный аппарат, который лежал на столе рядом с телефоном, вздохнул и закрыл дверь на балкон съёмной квартиры. Дети — это святое.

Весь последний год он работал над созданием медицинского анабиотика — прибора, глушившего собственные биоритмы человека и вводящего субъект в искусственный анабиоз. При этом у аппарата был довольно большой спектр наводимых биоритмов: от пчелы до ствола дерева.

Камнем преткновения явился биоритм камня. Он был таким слабым, а амплитуры его такими мизерными, что чувствительности его аппарата на это просто не хватало! А жаль. Погружение в жизнь камня могло бы дать человеку больше знания и стратегической гибкости, чем все остальные знания, вместе взятые!

Алексу удалось улучшить разрешение системы самонаведения, с резолюцией до подвида! В этом ему здорово помогла аромо-химия.

В анабиотик вставлялась микрокапсула с природным ароматическим маслом, характерным для среды обитания наводимого объекта. Капсула выделяла пары ароматического масла — и процесс наведения биоритма шёл намного быстрее и с большими амплитудами.

— Растения вырабатывали свои супер-эффективные энзимы и лекарства, вырабатывали на протяжении миллионов лет их существования! — Алекс стоит на кафедре известнейшего в мире медицинского университета и читает лекцию студентам. — Значение роли ароматных масел ещё до конца не осознаны учёными и врачами. Это пока ещё — «terra incognita».

— Растения стационарны, они не могут убежать от опасности. Они (растения) не могут принять лекарство, если им нездоровится. — Студенты смеются.

— Единственное, чем природа одарила растительный мир — это способность регенерировать в себе такие вещества, которые способны бороться с болезнью, опасностью, саморазрушением. Одним словом, супер-лекарства, созданные самой природой! Иммунный энерджайзер плюс доктор — в одном флаконе.

На этом месте Алекс обычно открывал капсулу с каким-нибудь сильным ароматным маслом, и аудитория вмиг наполнялась запахом хвои или лаванды, или аниса под аплодисменты студентов.