Читаем Южные холода (СИ) полностью

Вытираю пот рукой со лба. Чистый пол и все полки в доме — никаких следов пыли. Я была довольна собой. Эллинор любила шары-сувениры, внутри которых была маленькая проекция какого-то из известных городов Мира. Если встряхнешь эту вещь, то мелкие белые частички подарят тебе ощущение, что там, внутри, идёт снег. Я аккуратно поставила любимые вещи матери на полку над камином. Любуюсь этим снегом…

Мой дом не был большим. Маленькая гостиная, где был лишь диван, несколько ранее пустых полок с книгами, которые я ныне заполнила теми, что приобрела за эти годы, очень неудобное старое кресло и донельзя пушистый ковёр.

Кухня и столовая же занимали большую часть первого этажа, хотя и само убранство не отличалось исключительными размерами. Здесь и был источник отопления — камин.

Я помню, как мама делала мне разные причёски, сидя за одним из стульев около пламени. Её тёплые руки и прикосновения до сих пор остались в моей физической памяти.

Эллинор, как же мне тебя не хватает…

Всё в этом доме мне напоминало о тех счастливых днях. В первую ночь я просто не смогла сомкнуть глаз. Воспоминания накатывали подобно цунами — затягивали в свои глубины, не давая и шанса выбраться на поверхность. Слёзы катились по моей коже, казалось, и вовсе не переставая. Соленая на вкус жидкость добиралась до подушки, моих губ и ключиц.

Но я всё равно была рада вернуться сюда. В дом, где я провела лучшие годы своей жизни. В дом, где я была беззаботна и весела. В дом своего детства…

***

Хоть этот городок и был мал, здесь всё же были очень красивые места, несмотря на то, что заводы захватили почти всю территорию природы.

Я шла по извилистой тропинке, наблюдая за тем, как блеклая бабочка медленно порхала над зелёной травой.

Шелест листьев деревьев, мой тихий шаг и редкое чириканье — это всё давало мне некое спокойствие. Так странно, но здесь, в этом городке на севере Англии, я впервые за всё это долгое время ощущала истинный покой.

Я приостановилась, когда увидела знакомую тёмную фигуру. Мужчина стоял ко мне спиной, облокотившись о дерево. По телу пробежался знакомый холодок.

Довольно долгое время колебалась, но всё же, тяжко вздохнув, прошла немного вперёд и поравнялась с ним. Профессор Снейп заметно вздрогнул.

— Приятный вид… Верно? — тихо осведомилась я, не поворачивая в его сторону голову.

— Да, — коротко ответил зельевар, немного расправляя сгорбленную спину.

Пейзаж и вправду был красивым. Зелёные холмы, на которых то и дело появлялись лучи, которые могли на несколько секунд высвободиться из плена серых туч; огромные деревья вдали, которые были похожи на арку, их тёмно-салатовые листья красиво переворачивались благодаря порывам ветра; тихий плеск воды свидетельствовал о том, что рядом была река.

Я прикрыла глаза от восторга. Словно вернулась в те годы. Вот на этой самой поляне мы гуляли с Эллинор и устраивали пикники, она читала сказки и широко улыбалась… Здесь была моя жизнь.

Я встретилась взглядом с мужчиной. Выдавливаю улыбку, которая получается кривоватой. Наверное, ему и не нужно слов, чтобы понять, как я себя чувствую. Смотрит так проникновенно, что мурашки бегут по коже. Мы идём шаг в шаг, иногда останавливаясь около того, что привлечёт взор.

Мне не было некомфортно. Словно так и должно быть. Будто я так и должна идти рядом с этим человеком. Мне было снова страшно. Но теперь я боялась не его, а того, что чувствовала…

Качели, веревки которых прикреплены к одинокому большому дереву на поляне. Я помнила, как мама любила это место. Мороз по коже.

Я желала ухватить это воспоминание, как что-то неимоверно ценное, нужное. Подхожу и касаюсь этого, словно достояния всех Миров. Присаживаюсь на маленькую досточку. А мужчина стоит рядом… Чувствую, как он осторожно прикасается к моей спине, но даже через ткань свитера ощущаю тепло его плоти. Немного отталкивает и отходит слегка назад. Раскачиваюсь ещё сильнее и сильнее, а он только немного поддерживает.

Я улыбалась в тот миг и, кажется, о боже, смеялась. Как в детстве…

Мой учитель резко останавливает качели, цепляясь за верёвки. Я поднимаю голову вверх и снова натыкаюсь на его приятные чёрные глаза.

Когда они успели стать приятными?

Его губы слегка приподняты, он немного-немного улыбается. И эта улыбка обращена именно ко мне…

В тот момент я подумала о том, что этот человек и вовсе не так мрачен. Что он тот, кто мне нужен. Что он — мой дом…

========== Глава 11. Поцелуй ==========

У сердца с глазом — тайный договор:

Они друг другу облегчают муки,

Когда тебя напрасно ищет взор

И сердце задыхается в разлуке.

Твоим изображеньем зоркий глаз

Дает и сердцу любоваться вволю.

А сердце глазу в свой урочный час

Мечты любовной уступает долю.

Так в помыслах моих иль во плоти

Ты предо мной в мгновение любое.

Не дальше мысли можешь ты уйти.

Я неразлучен с ней, она — с тобою.

Мой взор тебя рисует и во сне

И будит сердце, спящее во мне.

Посвящается дорогой Бетти,

твой Драко…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Диверсант (СИ)
Диверсант (СИ)

Кто сказал «Один не воин, не величина»? Вокруг бескрайний космос, притворись своим и всади торпеду в корму врага! Тотальная война жестока, малые корабли в ней гибнут десятками, с другой стороны для наёмника это авантюра, на которой можно неплохо подняться! Угнал корабль? Он твой по праву. Ограбил нанятого врагом наёмника? Это твои трофеи, нет пощады пособникам изменника. ВКС надёжны, они не попытаются кинуть, и ты им нужен – неприметный корабль обычного вольного пилота не бросается в глаза. Хотелось бы добыть ценных разведанных, отыскать пропавшего исполина, ставшего инструментом корпоратов, а попутно можно заняться поиском одного важного человека. Одна проблема – среди разведчиков-диверсантов высокая смертность…

Александр Вайс , Михаил Чертопруд , Олег Эдуардович Иванов

Фантастика / Прочее / Самиздат, сетевая литература / Фантастика: прочее / РПГ
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство