Южные холода (СИ)

Но, правда, за завтраком, обедом и ужином я почти всегда, наверное даже чаще, чем следовало бы, бросала свой взгляд в сторону зельевара. Мужчина же, словно чувствуя это, поворачивал голову в мою сторону. И тогда я замирала в этом сладкое блаженстве, тая от своих собственных новых чувств…

По школе разносился слух о каком-то алом пере, которым заставляла писать Амбридж на своих отработках. Я не придавала этому особого значения, хотя следовало бы… Маргарет говорила, что эта женщина совершенно не такая, какой кажется на первый взгляд. Я же думала, что девочка, как обычно, преувеличивает.

«У каждого из нас есть свои странности» — думалось мне, когда в памяти всплывал её вопрос о моём Патронусе.

Порой я бывала слишком наивной и доверчивой. И это сыграло со мной злую шутку…

***

Мэг слегка прищурила взор, когда Драко спешно отвел Германа в сторону. Её жених то и дело оборачивался на нас. Его лицо странным образом удивленно-вытянулось, рот немного приоткрылся. Малфой же активно жестикулировал, а его мимика была неясной.

Я нахмурилась, держа стопку книг в руках. Необычное, колкое чувство разливалось по венам, предвещая что-то очень дурное.

— Бет! Тебя директор вызывает. — крикнула Гермиона, подбегая к нам. Девушка оперлась о подоконник, кое-как поправляя взлохматившиеся пряди волос. Отдышавшись, она подняла на нас обеспокоенный взгляд.

— Что-то случилось? — я в недоумении посмотрела на неё, параллельно отдавая учебники Шеил, которая в вопросительном жесте изогнула бровь.

— Я не знаю. — тихо ответила Гриффиндорка, пожимая плечами…

Комментарий к Глава 25. Хрустальная туфелька

Как вам начало главы? В первые 12-ать абзацев я вложила очень много душевного тепла… Надеюсь, вы хоть немного согрелись!

========== Глава 26. Новое начало ==========

Когда я вошла в директорский кабинет, то моё тело непроизвольно задрожало.

Та женщина в розовом стояла ко мне спиной около огромного окна, через которое была видна вся территория замка.

— Madame… — я поприветствовала её не слишком тихо, но и не слишком громко, пройдя вглубь помещения.

Амбридж развернулась ко мне и подняла губы, измазанные ярко-пурпурной помадой, в странной улыбке.

— Директор Дамблдор срочно уехал по делам в Министерство. Он просил Вам передать это. — её брови взметнулись вверх, а взор упал мне на грудь, туда, где был медальон, — Чудесная вещица… — её глаза неприятно засверкали, отчего мне стало сразу не по себе.

Сглатываю и подхожу ближе к ней, не отрывая глаз от её морщинистого лица, беря ценные бумаги из её цепких миниатюрных рук.

Старец обещал меня устроить на работу в какую-либо аптеку постоянным зельеваром за счёт своих связей. Он говорил, что подыщет несколько подходящих мест, а затем распишет мне определенную информацию о каждом из них. Разумеется, я была безмерно благодарна за такую помощь, но в ту секунду меня беспокоил тот факт, что директор передал эти бумаги через преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, никак не относящегося к этому делу.

— Благодарю, профессор… Но что Вы здесь делаете и почему именно Вы отдаете мне данные документы? — наверное, мне не стоило задавать ей этот вопрос… А может, оно и к лучшему.

Щёки Долорес заметно наливаются краской, тогда как в очах её ещё сильнее разгорается это нещадное пламя.

— Минус десять очков с Гриффиндора за непозволительные вопросы! Отработка! Прямо сейчас! — её голос иногда действительно походил на жабий.

Признаться честно, мне было неприятно даже находиться с этим человеком в одной комнате — до того её лицо, поведение и все черты были притворны, что я чувствовала это в каждом её движении и в каждом слове, изверженном из её уст.

Я корила себя за такое отношение к ней ровно до этого дня.

Так интересно, что порой многие люди скрывают за собой совершенно иную личину, не ту, что выставляют напоказ. Хотя, впрочем, все желают показаться добрыми, хорошими, даже если таковыми и не являются. Такова природа человека. Неправильная природа человека…

Она указала на стул для посетителей. Я села. Затем учительница отошла в сторону, к своему чемоданчику, лежащему около какого-то шкафа. Достав оттуда алое перо, она подошла ближе ко мне снова с той же улыбкой и блеском в очах, подавая этот предмет в руки.

Я в непонимании посмотрела на неё, не произнося и звука, боясь разгневать её ещё больше. Природная робость, идиотские рамки стеснения сдерживали все мои эмоции, кроме одной — страха. Было ясно, что я боялась по моим рваным вдохам-выдохам, потерянному взгляду и бешеному стуку сердца, которое было слышно, я уверена, даже ей…

Мне не была ясна причина такой быстрой смены её настроения.

— Пишите: «Я не должна задавать глупые вопросы». Повторите это предложение сорок раз. — она захлопала ресницами, после садясь в директорское кресло. Я же медлила, чувствуя, как страх тёк по венам, — Ну же, милочка, я жду… — приторно произнесла женщина, шире натягивая уголки губ.

Я неуверенно поставила перо на пустой лист бумаги, внутренне содрогаясь. Адская боль усиливалась с каждым новым словом, а фразы исчезали, стоит только мне их написать.