Южные ночи

Тревор хотел подробнее справиться о здоровье Эдварда, но передумал. Лучше самому пройти к нему, после того как помоется. Хипи привела мальчишек, которые наполнили ванну водой. Исполнив свой долг, все они, включая саму Хипи, словно растворились в воздухе под пронзительным взглядом Нелли. Тревору стало любопытно и, отложив разговор о том, кто интересовал его больше всего, он спросил другое:

— А как мисс Рзйчел? Надеюсь, она уже поправилась?

— Девушка вся просто иссохла отчего-то.

Прежде чем Нелли направилась к двери, она быстро посмотрела в его лицо своими проницательными темно-карими глазами. Поспешная ретирада рабыни лишь подтвердила подозрения Тревора.

— Кто еще, кроме вас, знает о положении Рэйчел? — спросил он.

Нелли развернулась к нему всем корпусом, скрестив руки у себя на животе.

— Только Хипи, но она не будет болтать.

— Да? Откуда у вас такая уверенность?

Тревору показалось, что ее губы тронула легкая улыбка, но тут же исчезла.

— Мисс Леа грозилась, что заставит Хипи съесть жабу, как только она скажет кому-то о ее сестре.

— Понятно, — ответил Тревор.

— И еще никто не знает, что вы просили руки мисс Рэйчел, только сам Маста Эдвард.

Тревор коротко кивнул:

— Наверное, это тоже благодаря Леа?

— Да, сэр.

Нелли действительно была необыкновенной женщиной. Тревор видел, насколько ее суровость пугает Джорджа Энтони. Черт побери, сейчас он и сам ее боялся! Прескотт уже готов был оправдываться как мальчишка и объяснять, что не он отец будущего ребенка Рэйчел, но вовремя прикусил язык. Интересно, воспользовался ли Джордж Энтони его советом и продемонстрировал ли ей твердость своего характера? Тревор готов был поклясться, что несколько минут назад при упоминании имени бывшего раба по лицу Нелли скользнула тень нежности и гордости. Но, решив, что в конце концов это не его дело, майор спросил: — Ну а мисс Леа, как она?

— Она окончательно вымоталась, что и говорить. Девочка почти не спит — все беспокоится за сестру и Маста Эдварда. — Нелли остановилась на пороге комнаты. — Хорошо, что вы теперь дома, майор Прескотт. Может, хоть вы заставите ее отдохнуть.

— А где она сейчас?

— Как же, в поле, и так каждый день с того дня, когда приходили индейцы.

Тревор стиснул зубы и проговорил, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать:

— Наверное, имеются веские причины для этого? Иначе она должна была, как мы договорились, рассчитывать на помощь надсмотрщика.

— Рабы напугались и отказывались выходить на работу. — Нелли замолчала, и морщины прорезали ее озабоченный лоб. — Только вы можете втолковать что-то этой непослушной девчонке. Нечего ей торчать в полях, пока вокруг так и шастают всякие злые люди.

Не в состоянии скрыть тревоги, Тревор резко встал с кресла:

— Ваша воспитанница, Нелли, — девушка не из слабых, но я непременно поговорю с ней, как только увижу.

После ухода мулатки, встревоженный происходящим, Тревор быстро побрился и вымылся. «И о чем только она думает? Разве можно рисковать, выезжая в поля, пока никто не сумел даже напасть на след бандитов? Уж слишком она упряма, а это опасно, — мрачно размышлял Прескотт. — Конечно, она любит плантацию, но рисковать собственной безопасностью и даже жизнью ради клока земли — безумие».

Когда он разыщет Леа, то серьезно поговорит с ней.

Держась одной рукой за поясницу, Леа выпрямилась, сняла шляпу и обмахнула ею лицо. Она очень сильно устала, но надо еще немного поработать. Нельзя же требовать от людей ежеминутно подвергать себя опасности, а самой тем временем отсиживаться под охраной в доме. Девушка целыми днями трудилась бок о бок с ними, хотя в глубине души опасалась индейцев, которые могут внезапно напасть на мирные поля, несмотря на караулы, расставленные Джорджем Энтони.

Леа тоскливо поглядела в сторону реки, припоминая счастливые часы купания с Зевсом и Афродитой, по которым соскучилась. Вдруг перед глазами заплясали какие-то яркие искры, и, едва не потеряв равновесие, девушка быстро шагнула в сторону. Кто-то поддержал ее, быстро схватив за руку. Немного придя в себя, она поблагодарила за помощь:

— Ох, спасибо тебе, Сзмюэл. Право, не знаю, что это со мной.

Раб покачал головой:

— Это для вас неподходящее место, миц Леа.

— А ты не боишься, как другие? — спросила она.

— Они глупые. Какие индейцы могут сюда приходить, когда вокруг поля столько охраны?

Снова перед глазами у нее заискрилось, и Леа поскорее надела шляпу, опустив пониже широкие поля.

— Верно говоришь, Сэмюэл. Как думаешь, тебе удастся убедить в этом остальных?

— Я буду стараться, миц Леа. А вам надо ступать обратно домой.

Она еще немного подумала, прежде чем последовать совету раба, но новый приступ слабости прервал ее размышления. Если она доработается до обморока, какой от нее будет прок? Опустив голову, Леа медленно побрела вдоль грядки тростника. Плечи и спина невыносимо ныли, ноги подкашивались, но она справилась с усталостью.