Южные ночи

Леа тихо сидела на своем обычном месте по правую руку от мужа и влюбленными глазами смотрела на него. «Наверное, я никогда не устану им любоваться», — думала она. Одетый в свой лучший темный костюм и белую хрустящую от крахмала рубашку, оттенявшую загорелую кожу лица и рук, он казался ей самым прекрасным из всех мужчин, которых ей доводилось встречать. И еще он был честен, умен и заботлив, и она любила его день ото дня все сильнее и сильнее.

Вдруг он посмотрел прямо в лицо жене. Губы его слегка — растянулись в улыбке, и он заговорщически подмигнул. Леа залилась отчаянным румянцем. Она-то поняла, что это значит, и потому сразу же вспыхнула, вспомнив несколько последних ночей. О да, в супружеском внимании и страстности Тревору Прескотту не откажешь.

Смех на другом конце стола отвлек Леа от ее раздумий. Начиналась рождественская ночь, и дом трещал по швам от обилия гостей. Приехали дядя Эдвард со своей женой, бабушка Стэнтон с грудой древних, как она сама, чемоданов. Младший брат Тревора Стивен тоже неожиданно для всех привез родителей к их старшему сыну. А прямо напротив Леа и Тревора сидели Рэйчел и капитан Трент, постоянно обменивавшиеся влюбленными взглядами.

Хозяйка дома улыбнулась гостям. В соседней комнате мирно спала новорожденная дочка Трентов Леа Элиза. Потихоньку проведя рукой по собственному высокому животу, Леа помолилась, чтобы и их с Тревором дитя родилось столь же красивым и милым. «Дочь Рэйчел и Джастина унаследовала темные волосы и серые глаза своего отца. Мои же дети будут похожи только на меня», — думала она. Полковой лекарь, недавно осмотревший беременную, отметил, что, судя по огромному животу, у нее будет двойня.

Тревор очень обрадовался при этом известии. Он оказался просто сумасшедшим отцом: старался не оставлять жену без присмотра, а в последнее время дошел до того, что неотступно следовал за нею, если ему казалось, что она может ускользнуть из дома и отправиться куда-нибудь далеко. Леа и сама удивлялась, но постоянное присутствие Тревора радовало ее. Хотя она до сих пор и не привыкла к чисто домашним хлопотам, предпочитая объезжать угодья, но ей уже нравилось исполнять роль хозяйки всего имения. «В конце концов, какая разница: владеть «Ривервинд» или делить плантацию с Тревором?» — думала она. Он до сих пор то и дело обращался к ней за советом или помощью, что несказанно ее радовало. Но ведь это был редкий мужчина, ее мужчина.

Вдруг Джон Прескотт, встав со своего места и поднимая бокал, привлек внимание присутствующих:

— Послушайте меня! Я предлагаю тост за моего сына, хозяина этой огромной плантации, и за его очаровательную супругу, которая совершила то, чего не мог добиться я сам.

Тревор хмыкнул и неохотно улыбнулся:

— И что же это такое, сэр?

Стивен громко хохотнул, чем и заслужил недобрый взгляд хозяина, зато Джон, ни капли не смутившись, завершил свою речь:

— А как же, ведь ей удалось приручить нашего неприкаянного бродягу.

Леа искренне рассмеялась, как и мать Тревора, а Стивен так и покатился от хохота. Тревор бросил взгляд на брата и сказал отцу:

— Этот юный хулиган рядом с тобой куда больше, чем я, заслуживает подобного прозвища. А я, между прочим, успел получить уважаемый чин в войсках.

— И никогда не остепенился бы, если бы Эдвард не помог в моем блестящем плане.

Леа поглядела на дядю и заметила, как он побледнел. Тревор лишь покорно вздохнул:

— Да тебя-то я сразу же раскусил, но мистер Стэнтон был ко мне очень добр.

— А здорово все получилось, как ты думаешь, старина? — обратился Джон к другу.

Эдвард махнул рукой:

— Только меня не втягивай в свои интриги. К счастью, природа просто взяла свое, и я вполне удовлетворен этим. — Взгляд его смягчился, он обнял жену за плечи и добавил: — Вполне удовлетворен, именно так. Так мы скажем им сегодня?

Элиза вспыхнула замечательным румянцем, поцеловала мужа в щеку и что-то шепнула ему на ухо, и дядя, к удивлению Леа, снова приобрел нормальный цвет лица.

— Что такое? — воскликнула бабушка Стэнтон. — Эдвард, этой манерой по капельке сообщать важные новости ты способен вывести из себя даже святого.

Одарив всех присутствующих лучезарной улыбкой, Эдвард признался:

— Будущей весной моя обожаемая супруга собирается преподнести мне самый драгоценный подарок.

— О дядя Эдвард! — воскликнула Рэйчел. — Наконец-то ты станешь настоящим папой!

Леа даже не могла ничего сказать — от волнения у нее пересохло в горле, и она лишь улыбалась. Перехватив дядюшкин счастливый взгляд, она так же молча подняла бокал за него.

В столовую вошла Нелли, неся Леа Элизу. Бабушка Стэнтон протянула руки и перехватила крошку прежде, чем Рэйчел успела шевельнуться. Леа отметила, с какой нежностью взирает на ребенка Нелли. Что замечательно, мулатка никому больше не казалась грозной и неприступной. На нее, несомненно, повлияли существенные перемены в личной жизни. Они с Джорджем Энтони поженятся, как только будет построен новый дом.