Южные ночи

Головная боль Тревора усилилась до предела. Кровь стучала в висках, в глазах начинало темнеть. Никогда не думал он, что переживет подобное омерзение к самому себе. Рэйчел выглядела такой жалкой, что ему хотелось как-то успокоить ее, но тяжкое похмелье вкупе с угрызениями совести мешали ему говорить. Он и так уже принес ей довольно горя. Возможно, она просто хочет забыть все, что между ними было? Проведя ладонью по лицу, Тревор покачал головой. Как он был уверен в том, что это Леа! Уверен — и в то же время пьян…

Очевидно, он окончательно утратил способность трезво оценивать ситуацию и правильно судить о людях, если влип в подобную историю. Впрочем, была ли у него такая способность? И что же, черт побери, по ее мнению, он должен теперь предпринять? С усилием Тревор выговорил:

— Рэйчел, помните об одном: я полностью в вашем распоряжении Как вы пожелаете, так я и поступлю.

— Благодарю… Спасибо вам, Тревор. Я понимаю, что вы не можете объяснить себе моего… поведения, но я и сама затрудняюсь.

— Рэйчел, это вовсе лишнее. Не надо ничего говорить.

— Вы добрый, вы самый добрый, Тревор. Так вы и правда не станете ни о чем рассказывать дядюшке?

Тревор изумленно уставился на девушку, слишком смущенную, чтобы глядеть ему в лицо. Но его удивило то, что Рэйчел хотела от него лишь молчания, между тем как сам он был уверен в другом: его следовало бы высечь кнутом на городской площади. Так что отделался он чрезмерно легко, во всяком случае, если не будет никаких иных последствий… Господи Боже, а вдруг?!

Леа побарабанила пальцами по поверхности письменного стола. Прошло пятнадцать минут, с тех пор как Тревор удалился с ее сестрой в столовую. Ей же казалось, минула вечность Что у них могут быть за важные дела?

Эти мысли здорово ее волновали. Но все же меньше, чем другое… Вдруг Тревор решил, будто с ним в спальне находилась Рэйчел?

В глубокой тревоге Леа припоминала события прошлой ночи Тревор назвал ее по имени в тот миг, когда они были близки. Значит, он понимал, вернее, он должен был понять, с кем спал.

Вдруг в кабинет с подавленным видом вошла сестра. Она закрыла за собой дверь и приблизилась к столу с противоположной стороны.

— Только что у меня с Тревором вышел престранный разговор. — Опершись ладонями о столешницу и наклонившись вперед, она добавила: — Он спросил меня про вчерашнюю ночь.

Леа с трудом сдержалась, чтобы не вскочить с места.

— Что именно он говорил?

— Ничего такого, право, только… Мне показалось, он все знает. Как ты думаешь, мог он видеть, как я уходила из дома?

Леа усилием воли подавила вздох облегчения:

— Даже если так, но ведь было совсем темно. Уверена, он бы решил, что это я.

Рэйчел нахмурилась.

— Ладно. Но ведь что-то стало причиной его странного поведения. Он едва не попросил моей руки.

Леа вскочила на ноги, с грохотом толкнув кресло на стоявший позади шкаф.

— И что ты ответила ему?

— Да ничего. Он расспрашивал меня. Правда, конечно, не напрямик. Поначалу мне показалось, что он точно знает о моем свидании с Джастином, но позже я уже не была так уверена. — Рэйчел закрыла глаза и глубоко вдохнула. — Тревор сказал, что готов все уладить и переговорить с дядей Эдвардом.

— Переговорить с дядей?! — воскликнула Леа. Рэйчел широко раскрыла глаза:

— Может, ты выдала меня? Или сделала что-нибудь непристойное во время вчерашнего обеда?

«Не во время обеда, а немного позднее», — смущенно подумала Леа, а вслух сказала:

— За весь вечер Тревор едва перемолвился со мной…

— Может, что-то потом случилось?

Леа сделала шаг назад и опустилась в кресло. Затем, подавшись вперед, уперлась локтями в стол и положила голову на руки.

— Но не мог же он подумать… — Она тревожно глянула на сестру. — Видимо, именно так он и подумал. Учитывая все обстоятельства, только этим можно объяснить его странное поведение.

— Пожалуйста, объясни, о чем ты говоришь, — взмолилась Рэйчел.

— Хорошо. Только обещай, что не упадешь в обморок.

Стараясь не выдавать своих чувств, Леа кратко пересказала события прошлого вечера.

— И ты пошла к нему?

— Да, — просто ответила Леа. Потом, закрыв лицо руками, она прошептала: — И теперь подозреваю, что он принял меня за тебя.

Рэйчел ахнула, еле удержавшись на ногах.

— Но это просто ужас! Надо немедленно рассказать всю правду!

— Мы признаемся, что в это время ты была с капитаном Трентом? — задумалась Леа. — Пожалуй, это меньшее из двух зол.

Рэйчел опустила ресницы и понизила голос:

— Боюсь, тут ты не права. Оказывается, мы с тобой не только внешне похожи друг на друга. Видишь ли… Я ведь тоже отдалась вчера… Джастину.

— Ты! Тоже!.. — Близко всматриваясь в лицо сестры, Леа некоторое время не могла сообразить, что ответить. — Н-да, влипли мы с тобой, сестренка, хуже, чем в патоку.

Рэйчел медленно подняла взор:

— Я люблю Трента. Он просил меня выйти за него замуж. А когда Джастин меня поцеловал, то я утратила чувство реальности. Не ожидала, что такое возможно.

Леа подняла руку, чтобы остановить Рэйчел. Она все понимала и сочувствовала сестре.

— Не надо дальше. Я знаю. У меня с Тревором то же самое.

— О Леа! Так ты тоже любишь!