Южный Крест

— Трудно пока сказать. Конечно, Аргентина — это тоже заманчиво… Но я не уверен, что у нас хватит средств. Проклятые пиастры текут, как песок сквозь пальцы, — озабоченно добавил Филипп, обращаясь к Полунину. — Я уже посылал кабло в Ним, но издатель ответил советом сократить расходы: чертов рогоносец думает, наверное, что мы тут не вылезаем из казино…

— Да, деньги — это всегда проблема, — согласился Лагартиха. — Я, пожалуй, Поговорю с Морено, может он что придумает. Кстати, дон Мигель…

— Да?

— Доктор хотел бы с вами встретиться. О вашем свидании с Келли он знает — тот звонил, но его интересуют подробности.

— Я готов, — сказал Полунин. — Скажите ему, пусть назначит время.

— Сегодня вечером вас устроит?

— Почему же нет. Филипп, у нас на вечер никаких дел?

— Никаких, поезжай к Морено, этого не стоит откладывать…

— Прекрасно, — Лагартиха посмотрел на часы и встал. — Так я сообщу вам, дон Мигель?

— Да, позвоните часов в шесть-семь, я буду у себя…

Лагартиха приветственным жестом вскинул руку, приоткрыл дверь, конспиративно выглянул и исчез.

— Комичный тип, — улыбнулся Филипп. — Ты заметил, как у него отдувается пиджак под левой рукой?

— Пистолет, что ли?

— Кольт, сорок пятого калибра. Он уже мне показал, не утерпел. Живым, говорит, меня не возьмут. Слушай, неужели все они такие, эти здешние «революционеры»?

— Более или менее. Играют в политику, что ты хочешь. Ладно, старик, я тоже пойду, — меня, признаться, до сих пор качает. Дино ты проинформируй. В случае чего — я до вечера никуда не выхожу. Ну, пока!

Пройдя квартал, Полунин увидел витрину большого писчебумажного магазина. За зеркальным стеклом поблескивали пишущие машинки всех систем и размеров, красовались разложенные радужным веером авторучки, громоздились альбомы, готовальни, почтовые наборы, логарифмические линейки. Как, говорила Дуняша, называется эта штука?.. Магазин был уже открыт. Поколебавшись, он толкнул вращающуюся дверь и вошел внутрь.

Немедленно к нему подлетела хорошенькая, профессионально улыбчивая продавщица.

— Кабальеро, доброе утро, — прощебетала она, — я счастлива приветствовать нашего первого покупателя. Желаете что-нибудь выбрать?

— М-да, мне нужно… посоветоваться. Сеньорита, бывают такие книжечки, как их называют… Бальные карнэ?

— О, разумеется! — продавщица улыбнулась еще ослепительнее. — У нас есть большой выбор, это будет прекрасный подарок вашей невесте. Прошу вас, кабальеро!

Он совершенно растерялся, когда перед ним очутился на прилавке целый ворох этих «карнэ» — переплетенные в кожу, в парчу, в шелк, в чеканное серебро, в слоновую кость. Действительно, какой выбрать? Правильно истолковав его замешательство, продавщица пришла на помощь.

— Да, знаете ли, девушке не так просто угодить, — сказала она — Может быть, я могла бы помочь советом?

— Да, посоветуйте, пожалуйста… Мне нужно что-нибудь не очень дорогое, но хорошего вкуса, вы понимаете? Это для художницы, она разбирается в таких вещах…

— О-о! — с уважением сказала продавщица. — Художница, еще бы! Вы действительно задали мне задачу, кабальеро…

Она задумалась, приложив к губам наманикюренный пальчик, и потом решительно протянула из вороха темно-зеленую, узкого формата книжечку.

— По-моему, это то, что вам нужно. Обратите внимание: настоящий марокканский сафьян, а бумага японская, ручной выделки… И стоит всего восемнадцать песо.

Полунину понравилась и бумага и переплет, все кроме цены — восемнадцать уругвайских песо, почти двести аргентинских (он постоянно путался с этими пересчетами). Но что делать?

— Хорошо, я беру эту, — сказал он.

— Упаковать для подарка?

— Да, пожалуйста… впрочем, один момент…

Он раскрыл карнэ — продавщица деликатно отвернулась, убирая остальные, — и написал, на первой страничке: «Дуняше-ханум от тараканского идола — с любовью». Потом покупка была вложена в плоскую коробочку, перевязана цветным шнурком и запечатана золоченой облаткой с фирменным знаком.

Провожая его к выходу, продавщица лукаво улыбнулась:

— Если кабальеро понадобится заказать карточки с оповещением о свадьбе — милости прошу, эти заказы мы выполняем в течение суток, любым шрифтом и на любой бумаге…

— Спасибо, спасибо, непременно, — пробормотал он, выскакивая через вертящуюся дверь.

Последние слова продавщицы его расстроили гораздо больше, чем можно было ожидать. И чем следовало бы. Он зашел на почту, отправил подарок экспресс-бандеролью и, мрачный, поехал к себе в гостиницу — отсыпаться до вечера.

Лагартиха позвонил ему в восьмом часу.

— Дон Мигель? Это я…

— Да, я понял.

— Ну что ж, я говорил с доктором. Ваши планы на сегодня не изменились?

— Нет, нет. Встретимся там же, где и прошлый раз?

— Это не совсем удобно. За вами пришлют машину — в десять она будет у подъезда. «Понтиак» синего цвета, правое переднее крыло помято.

— Ясно. Вы будете тоже?

— К сожалению, не смогу, у меня срочные дела…