Южный крест

Варвара из последних сил карабкалась вверх по неистово болтающейся лестнице, боясь, что в самый последний момент руки разожмутся, и она упадет на ненавистные валуны, разлетевшись на части, словно пластмассовая кукла. Вот она, положив руку на казавшуюся более надежной лыжу вертолета, немного подтянулась и забросила туда ногу. И тут на нее сверху надвинулось огромное улыбающееся лицо Октавио Дугласа, которое в этот момент показалось ей самым красивым из лиц, виденных ею в жизни. Дуглас поймал ее протянутую руку, рывком втащил ставшее почти невесомым тело в кабину и прижал к себе, обвив могучими теплыми руками. В этот момент Варвара впервые за многие месяцы почувствовала себя счастливой.

Тут откуда-то сверху послышался громкий металлический звук, будто что-то сломалось в моторе вертолета. Машина дрогнула и взметнулась вверх, заваливаясь набок. Спасательная лестница натянулась струной, и они увидели, как полетело в сторону барахтающееся тело солдата, оставшегося на скале. Послышался еще один удар по корпусу, и Варвара увидела дымный след, тянущийся за машиной.

– Нас зацепили, командир! – крикнул пилот. – Стреляют с той стороны.

– Засек место? – проревел Дуглас, усаживая Варвару на пассажирскую скамью.

– Приблизительно.

– Атакуй. Чесани там из пулеметов.

Он стал за креслом пилота и, склонившись вперед, хищно вглядывался в проступающую из дождевой пелены стену леса. Дуглас удовлетворенно ощерился, глядя, как трассы очередей полетели вниз, но тут боковым зрением заметил вспышку чуть левее. В эту же секунду стекло кабины треснуло мелкой паутиной, и голова пилота дернулась назад, обдав внутренности кабины густыми кровавыми брызгами. Нужно отдать должное Дугласу – при том, что он был конченым маньяком, его качества как офицера-десантника заслуживали самой высокой оценки. Природная сила, ловкость и реакция гармонично дополнялись техническими навыками, что превращало его в совершенную военную машину, предназначенную для убийства. Звериным чутьем Дуглас уловил момент выстрела, и когда разрывная пуля превратила голову пилота в кровавую пульпу, он уже рвал мертвое тело из пилотского кресла, перехватывая на лету управление машиной и выравнивая ее в последнее мгновение, после которого катастрофа была бы неминуема.

Ему удалось развернуться на запад и протянуть на теряющем мощность двигателе еще восемь километров из двадцати, оставшихся до его базы в Старой Крепости. Почувствовав момент, когда мотор уже окончательно издох, Дуглас направил вертолет в прогалину между деревьями чуть шире размаха лопастей, и тот почти рухнул на землю с высоты пяти метров, в последнее мгновение задев лопастью ветку. Машину бросило в сторону, она начала крутиться на месте и, размолотив хвостовую часть о ствол столетней секвойи, свалилась к ее подножию горой металлолома.

Варвара так и сидела в безумном ступоре, вцепившись руками в какие-то железки, с бледным лицом и широко открытыми глазами, обведенными болезненными черными кругами. Вторая авиакатастрофа за последние четыре дня оказалась для нее запредельной перегрузкой. Когда Октавио попытался в буквальном смысле отодрать ее от сиденья, она расплакалась в голос и впала в буйную истерику, пытаясь ударить своего любовника по лицу. Тот недолго думая отвесил ей звонкую оплеуху и уже почти бездыханную и смирившуюся со всеми превратностями судьбы выволок из вертолета и оттащил подальше, чтобы в случае взрыва ее не задело осколками и взрывной волной. Прикрыв женщину своим телом, он долго лежал, ожидая удара по барабанным перепонкам, но так ничего и не дождавшись, отвалился в сторону, глядя с вопросительным выражением на свою повелительницу, которую еще никогда не видел в таком плачевном состоянии.

Видимо, Варвара почувствовала его взгляд – она собрала волю в кулак и сказала жестко, слегка приоткрыв глаза:

– Чего разлегся? Принеси воды, а то я сдохну от жажды.

Увидев чудесное воскресение королевы, Дуглас вскочил и резво побежал в сторону вертолета.