Южный ожог

Прыгунов, набычившись, смотрел в глаза майору. Пока тот визжал, брызгал слюной, сержант не произнес ни слова, всем своим видом выражал пренебрежение.

– Товарищ майор, побойтесь бога, – робко произнес ефрейтор с изрытым оспинами лицом. – Столько наших погибло, как вы можете…

– Да мне плевать, сколько вас тут погибло! – взвился майор. – Не можете выполнять свои обязанности – погибайте, невелика потеря! Вы были обязаны отразить нападение…

Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения Прыгунова. Он ударил майора в челюсть с короткого расстояния! Не вынесла душа. Майор отшатнулся, схватился за лицо. Явный перебор. Но в чем-то Прыгунов был прав. Майор взбесился окончательно, выхватил пистолет и передернул затвор. Прыгунов глубоко вздохнул, распрямил спину. Шубин перехватил руку с пистолетом, но, в принципе, мягко.

– Товарищ майор, не надо. Не делайте то, о чем потом пожалеете.

– А ты еще кто такой?! – взревел оппонент. Он готов был рвать и метать.

Шубин объяснил в нескольких словах, кто он такой, а также поставил майора в известность, что люди Прыгунова не имеют отношения к происшествию.

– На вашем месте, товарищ майор, я бы лучше отдал приказ прочесать вон тот лесок. Если поспешить, диверсантов можно догнать. Им предстоит далекий путь, а следы на снегу хорошо читаются.

– Будешь учить меня, капитан?! – Майор осекся под насмешливым взглядом Шубина, заскрипел зубами. Он сбавил пыл, поколебавшись, убрал пистолет в кобуру. – Эй, бойцы, взять этого мерзавца! – Он ткнул пальцем в застывшего Прыгунова. – В изолятор его! Следствие разберется, и эта тварь ответит за все! – заявил он и машинально потер саднящую челюсть.

Шубин был бессилен в данном случае. Он бы сам на месте Прыгунова (да и на своем месте) поступил так же. Но воинское преступление имело место: поднял руку на старшего по званию. Штрафные подразделения существовали уже год, в них и гибла подобная публика. Ладно, хоть не к стенке без суда и следствия. Он угрюмо смотрел, как бойцы разоружают Прыгунова, ведут к машине. Парень не сопротивлялся, сообразил, что перегнул палку…

Глава вторая

Два взвода красноармейцев в итоге вышли на тропу. Но это были поиски иголки в стогу сена. Время бездарно упустили. Похоронная команда собрала погибших. Их втаскивали в железную будку, укладывали друг на друга. Похоронщики накачали на своей службе неплохие мускулы. Иду Левторович Шубин лично отвез в госпиталь – одна из машин освободилась (красноармейцы убыли в лес и вряд ли могли вернуться до темноты). Водитель согласился сделать ходку в город. Парень оказался жалостливым, смотрел на девушку с сочувствием. Самостоятельно забраться в машину Ида не могла, пришлось подсаживать. Оказавшись в кузове, девушка от боли закусила губу и свернулась на полу. Въехали в Харьков. Небо затянуло тучами, казалось, уже вечер. Налетал ветер, сыпал колючий снег. Пострадавшая затихла, прерывисто дышала. Военные на въезде в город остановили машину, проверили документы. Вопросов не возникло. Здесь сходились многие дороги, движение уплотнилось, обыскивать каждую машину не могли физически. Все понимали: женщину нужно срочно везти в госпиталь.

Потянулась городская застройка. Многие дома имели разрушения, отсутствовали стекла в окнах. Жильцы закрывали проемы одеялами, забивали досками, чтобы хоть как-то сохранить тепло.

– На Сумскую улицу поедем, товарищ капитан! – крикнул из кабины водитель. – Это самый центр, военный госпиталь недалеко от площади Дзержинского!

– Устроит! – отозвался Глеб.