Южный поход

Вход в город остался закрытым, видимо, ворота наглухо забаррикадировали изнутри и теперь их просто так не открыть. Не смущаясь, Егор спрыгнул с коня и живо, как заправская обезьяна, полез по воротам.

На темном фоне ворот его фигурка в красном халате почти исчезла из виду. Вскоре, однако, он добрался до вершины и оттуда ему сбросили тонкую нить веревки. Ухватившись за спасительную струнку, Егор повис на ней и его быстро втащили на стену.

Затем беглец исчез из виду, а я и казаки, не солоно хлебавши, развернули коней под еле слышное визгливое улюлюканье с крепостных стен.

Возвращение в лагерь, само собой, не походило на триумфальное шествие победителя. Мне предстояло держать ответ за побег пленника, за три трупа в палатке полковника и за контузию полковника. Хотя у меня самого после крепкого удара по голове все еще трещало в ушах, это, конечно же, далеко не оправдание.

Кроме того, я никак не мог понять, откуда проклятый беглец узнал про мое истинное происхождение? Причем он говорил о моем прибытии из будущего с такой невероятной уверенностью, будто бы давно знал об этом. Поразмыслив, я решил, что утечка информации могла произойти только через ближайшее окружение Суворова. Мысль о том, что кто-то из доверенных людей полководца передает его планы иностранным разведкам, не добавила мне веселья.

Проехав через лагерь в самом унылом расположении духа, я остановил коня у палатки командующего. Изнутри уже слышался громкий голос Багратиона. Он кого-то распекал за нерадивость. Интересно, какое наказание положено за мои проступки в условиях боевого похода? Как минимум, битье шпицрутенами или, в самом худшем случае, повешение. В общем, было о чем призадуматься на досуге, если у меня, конечно же, будет время.

Я слез с коня и спросил у двух караульных:

— Разрешено ли войти?

Безразлично скользнув по мне взглядом, правый из сторожей сказал:

— Пожалуйте, коли есть дело.

Я вошел внутрь с замиранием сердца. Все-таки, не каждый день приходишь к грозному Багратиону с докладом о собственных просчетах, из-за которых погибли люди.

Палатка, а, вернее, шатер командующего на порядок побольше полковничьего. Внутри было просторно и в ткани имелись оконца, через которые дул сквозной ветер. Обстановка, как и везде, спартанская и походная: кровать из веток и покрывал, низенький столик с бумагами, камни вместо стульев, в одном углу ружья и высокий барабан. А в центре стоял, съежившись, Чернышов и выслушивал громкую отповедь Багратиона. На лбу у полковника набухла здоровенная шишка.

Еще в шатре стояли двое адъютантов командующего авангардом и с непроницаемыми лицами глядели, как с Чернышова снимают стружку. Солнце уже зашло за горизонт и в шатре сразу стемнело.

— Вах-вах, как можно было упустыть такого опасного шпыона! — гремел Багратион. — Вы жэ обэщалы вытрясты ыз нэго душу, но узнать всэ подробносты! А что случылось в ытогэ? Тройноэ убыйство в цэнтрэ нашэго лагэря! Гдэ такое слыхано?

Он заметил меня и обрушился на полковника с новой силой:

— А бэдный наш лэкарь? Он тожэ пострадал! Шпыон чут нэ убыл его!

Один из адъютантов пошевелился и с интересом посмотрел на меня. Это был высокий темноволосый парень в форме майора и в парике со всеми полагающимися буклями и косицей, смоченными, как и полагалось указом императора, квасом и обсыпанными мукой. Когда Багратион замолчал, он осмелился вклиниться в гневную речь начальника и спросил у меня:

— Как вам удалось его одолеть, доктор? Даже мне удалось с большим трудом обезоружить его. Вы, видимо, превосходный фехтовальщик, раз сумели сразиться с ним и выйти из схватки живым и невредимым?

Я вопросительно вытаращил глаза, а затем смутно припомнил, что этот парень слыл одним из лучших мастеров клинка во всей армии. Кажется, его звали Юрий, а по фамилии Уваров. Во время похода он все время пропадал с казаками, постоянно занимаясь с ними на шашках. Вот с кого мне следовало брать пример, чтобы подтянуть уровень своего владения холодным оружием. Когда я понял все это, то ответил:

— Нет, мне просто повезло. Как и полковник, я чуть не погиб и если бы не благоприятное стечение обстоятельств, лежать бы мне четвертым трупом.

Багратион снова хотел сказать что-то Чернышову, но тут возле палатки послышались голоса офицеров. Я понял, что моя экзекуция отдалилась на неопределенное время, поскольку меня никто не считает виновным в произошедшем. Кроме, пожалуй, разве что самого Чернышова, который поглядывал на меня лютым взглядом.

В шатер вошли с десяток командиров полков, в том числе и Денисов, глава казачьего войска на время отсутствия Платова. А еще с ними пришли Караходжа, предводитель казахов и его неизменный пожилой спутник, сонно оглядывавший все вокруг.

— Господа, начнем совет, — громко сказал Багратион, увидев вошедших.

Чернышов отошел из центра к краю шатра, нервно сжимая кулаки. Я хотел ретироваться, но князь Петр заметил это и остановил меня:

— Доктор, останьтесь, ваше присутствие тоже необходимо.

Я остановился и нашел себе укромное местечко в углу, а командующий сказал присутствующим офицерам: