Южный поход

А еще на площади лежали раненые воины и обычные жители. Я сначала не понял, почему здесь так много раненых гражданских лиц, а потом вспомнил, что кокандцы захватили город незадолго до нас, значит, это первоначальные защитники города, те, кто защищал его от кокандцев.

Завидев нас, у всех участников торговища началась паника. Не знаю, может быть кокандская пропагандистская машина представила нас, как северных варваров с медвежьими головами и восемью ногами, пожирающими детей, но народ с истошными криками бросился врассыпную. Базар опустел в одно мгновение, остались только раненые, с ужасом глядящие на нас.

Мы пересекли площадь и побежали дальше. Вдали за домами и деревьями уже виднелась стена с черными точками защитников на ней и черный прямоугольник ворот. Авось пронесет и мы доберемся до самых ворот беспрепятственно, уже решил я и в это самое мгновение на кривом перекрестке мы наткнулись на крупный отряд врага, бегущий, как и мы, по соседней улице.

Если для кокандцев наше появление стало полной неожиданностью, то мы были давно готовы к встрече и не медлили ни секунды. Соблюдать тишину уже не имело смысла, так как мы вплотную подошли к зоне боевых действий, вокруг и так грохотали пушки, поэтому мы разом начали палить по вражеским воинам из ружей.

В тесном переулке столпившиеся кокандцы представляли из себя легкую мишень и ни одна пуля не пропала даром. Передние их ряды со стонами повалились наземь, а мы продолжали стрелять по очереди, как нас учили. Сначала голова колонны, затем отстрелявшиеся падали на колено и стреляли стоящие за ними. Так постепенно очередь дошла и до меня и я, почти не целясь, пальнул в кричащих врагов, стоящих в переулке перед нами.

Вскоре выстрелил почти каждый солдат в нашем отряде, а кокандцы только опомнились и бросились в отчаянную атаку, перебегая через своих раненых и убитых товарищей в передних рядах.

— Вперед! — закричал Степан Васильевич и мы тоже побежали в атаку, выставив штыки.

Кокандцы действовали хоть и сообща, но не в едином порыве. Каждый норовил ударить нас саблей, а в условиях городского боя особо не размахнешься. Мы же били их штыками, а для этого теснота переулков самое подходящее место.

Я стоял наготове в середине строя, но передние ряды справились без нашей помощи. Вскоре остатки отряда противника начали отступать, а потом и вовсе побежали.

— Не надо за ними гнаться! — закричал Денисьев. — Наша задача — это ворота.

Мы развернулись и перезарядили ружья, а затем побежали дальше. Городская стена с воротами приближалась, а затем мы выскочили на главную улицу, идущую от ворот через весь город.

Здесь было где развернуться отряду даже побольше нашего. Кроме того, тут и так было много народу. Вся улица перед стеной и воротами была забита кокандскими сарбазами.

Множество их стояло и на стенах, на которые уже поднялись и наши солдаты. Я видел, как их мундиры мелькали наверху. Время от времени стена сотрясалась от ядер и раздавался характерный гулкий удар.

Враги тут же заметили нас. Появление отряда русских в тылу стало для них полной неожиданностью. Воины были так поражены, что застыли на месте, не в силах пошевелиться. Мы же тем временем на глазах пораженного врага быстро построились в каре, благо, позволяла широта улицы.

— Огонь! — закричал Денисьев и передние ряды выстрелили по противнику. Почти сразу же начали палить задние, а потом полковник закричал: — Вперед, в атаку! Ура!

Мы подняли ружья и рванули на кокандцев. Ближайший к нам отряд был вооружен копьями. Эти воины уже успели прийти в себя и тоже побежали на нас, ощетинившись копьями.

Теперь уже и мне нашлась работа. Я уже успел выстрелить из обоих штуцеров, затем привычно закинул один за спину и выставил чуть вперед другой, со штыком.

Мы быстро сблизились с вражеским строем и ударили их штыками. Те в ответ выставили копья и я увидел, как несколько солдат из нашего отряда наткнулись на них, а из их спин вышли окровавленные наконечники. Тем не менее, передние наши ряды вгрызлись в строй врага и проделали в нем огромную дыру. Кокандские сарбазы лежали вокруг нас, как снопы после уборки урожая.

Передо мной возникло ожесточенное бородатое лицо противника, ниже, на уровне груди маячило копье. Я машинально отодвинул его стволом ружья и вонзил штык в его грудь. Выдернул, вонзил снова.

Враг упал, скрылся где-то внизу, а на его месте тут же появился новый, с широко разинутым в крике ртом. Я сразу ударил и его.

Так, работая штыками вперед-назад, мы постепенно продвигались вперед. Я оглох от непрестанных воплей вокруг и уже не слышал стонов раненых. Однажды я чуть не уронил штуцер из окровавленных рук, а в другой раз он зацепился в теле вражеского воина и никак не желал выдергиваться. Я еле вытащил его из упавшего противника.