Южный Урал, № 12

Сборный, не совсем девичий костюм ее — жакетка, юбка, сапоги — даже шел к ней.

— Добрый вечер! — поздоровалась Настенька и присела у костра.

Бригадир предложил ей поужинать. Она отказалась, сказав, что уже поужинала, и посмотрела на Степана с приветливой улыбкой, дружелюбно. Он почувствовал себя неловко под этим взглядом и, чтобы скрыть смущение, полез в карман за папиросой.

Настенька посмотрела на вагончик и позвала:

— Федор! Спишь или нет, Федор?

В дверях вагончика показался Федор, спросил:

— Не сплю, а что?

— Ты говорил товарищу из города, о чем давеча мечтал?

— Я думал, ты о чем путном хочешь спросить! — рассердился Федор.

— Разве это не путное? — она обратилась к Степану: — Он хотел пригласить вас к себе в помощники. Ему такой помощник очень нужен. Одному, говорит, мне очень трудно.

Бригадир улыбнулся и заметил:

— Верно, пожалуй. Без няньки Федору трудно. Только куда же тогда тебя денем, Федор?

— В прицепщики! Я ему свое место уступлю, — улыбнулась девушка.

— А ну вас! — обиделся Федор. — Меня, Настенька, хватит разыгрывать, у меня терпение не железное! — и всердцах захлопнул дверцу.

Настенька тихо засмеялась. Бригадир с улыбкой покачал головой. А Степану припомнилась утренняя встреча.

Из МТС Степана — техника, приехавшего от шефов-тракторостроителей, — направили в колхоз «Светлый путь». Утром Степан приехал на полевой стан, а оттуда зашагал к ближайшему трактору.

Возле кустарника, отделявшего одно поле от другого, он невзначай встретил девушку, которая оказалась прицепщицей. Она-то и привела Степана к трактору Федора. Тракторист встретил незнакомого человека нелюдимо. На вопрос, что у него стряслось с трактором, ничего не ответил, а когда Степан повторил вопрос, Федор огрызнулся:

— Пошел ты к дьяволу! И без тебя тошно.

— А ты не сердись. Одна голова — хорошо, а две — лучше.

Федор повернулся к Степану, вымазанный в масле, свирепый, и в упор спросил:

— Кто такой будешь? Ты знаешь его, Настенька?

Та рассердилась:

— Сколько в тебе гонору-то, Федор! А толку от этого ни на грош. Тебе человек помочь хочет, а ты огрызаешься.

— У меня таких помощников хоть отбавляй!

— А ну, дай посмотрю! — Степан отстранил опешившего тракториста и наклонился над мотором. Тракторист решил было рассердиться, но вместо этого неожиданно подмигнул Настеньке: посмотрим, как опростоволосится этот техник-механик!

Степан возился у мотора минут десять, а затем через плечо, коротко приказал Федору:

— Крутани!

Тот покрутил рукоятку. Трактор чихнул раз, другой и весело затарахтел. Степан вытер руки о тряпку, которую подала ему Настенька.

Когда трактор двинулся, волоча за собой сеялки, на одной из которых стояла Настенька, Степан улыбнулся девушке. Она в ответ тоже улыбнулась. И Степан, поддаваясь какому-то новому чувству, крикнул:

— Счастливо!

Из-за лязга и грохота трактора это слово не долетело до девушки, но она, видимо, догадалась и помахала Степану рукой.

И теперь вот Настенька сидела перед костром, напротив Степана, обхватив колени руками, и задумчиво смотрела на потухающий костер. Потом она подняла глаза на Степана и попросила:

— Расскажите что-нибудь.

А Степан не знал, что рассказать ей. Она попросила вторично, и он начал говорить ей о заводе, о товарищах. Настенька слушала с дружеской улыбкой и не сводила с него своих глаз. Это и смущало, и радовало.

После этого вечера Степан встречался с Настенькой еще несколько раз. Покидая колхоз, увозил он с собой тревожное беспокойство на сердце.

С тех пор прошло два года, и случилось так, что Степан ни разу не встречался с Настенькой, хотя и не забыл ее.

Однажды в рабочем театре тракторного завода проходил концерт художественной самодеятельности. Зрительный зал был заполнен до отказа. На освещенной сцене сменялись оркестры народных инструментов, хоровые коллективы, выступали певцы, танцоры, баянисты.

И вот девушка в белом бальном платье, ведущая концерт, объявила:

— Выступает техник цеха топливной аппаратуры Степан Колесников. Он исполнит на скрипке свой музыкальный этюд «Мечты».

Степана Колесникова знали многие. И когда он появился на сцене, несколько необычный — сосредоточенный от волнения, немножко угловатый, робкий, в черном костюме, — в зале вспыхнули аплодисменты и тут же стихли. Степан сказал что-то седому старичку, сидевшему за роялем. Пианист кивнул головой и осторожно опустил руки на клавиши.

Легкие звуки понеслись в притихший зал. Степан коснулся смычком струн, и нежное пение скрипки слилось со звуками рояля. Но вот звуки рояля как бы отступили, зазвучали приглушеннее, а скрипка пела все увереннее и смелее.