Южный Урал, № 5

А. М. Горький в своем докладе на первом Всесоюзном съезде советских писателей в 1934 году, обращаясь к деятелям литературы, говорил: «Мы должны научиться понимать труд как творчество…» П. П. Бажов с большой силой таланта раскрыл процесс труда именно как творческий процесс, процесс созидания. В своих поэтических сказах писатель выступил как страстный и пламенный певец творческого, созидательного труда.

П. П. Бажов — человек труда. Вся его жизнь — благородный трудовой подвиг. Крепкими, неразрывными нитями П. П. Бажов связан с народом, с рабочим классом, с одним из передовых его отрядов — рабочими Урала. П. П. Бажов — коренной потомственный уралец. Его дед — Василий Александрович Бажов — был крепостным и долгое время работал на Полевском медеплавильном заводе, Сысертского горного округа на Урале. Бабушка — Авдотья Петровна — была, как пишет Павел Петрович в своем автобиографическом вступлении к «Малахитовой шкатулке», «коренных сысертских родов», но в молодости попала в число «обменных девок, коих отправили на старый завод для принятия закону с тамошними парнями».

«Привезенная в Полевской завод таким диким способом, — рассказывает П. П. Бажов, — бабушка «приняла там закон, с кем указали», прожила здесь свыше двадцати лет, вырастила детей, но все-таки, как видно, «не вжилась». Как только было отменено крепостное право, дед писателя Василий Александрович Бажов перешел из медеплавильщиков в доменщики и вся семья Бажовых переехала в Сысерть на родину Авдотьи Петровны.

Здесь на восточном склоне Урала в Сысертском заводе — центре горного округа, в семье мастера-пудлинговщика, 28 января 1879 года родился Павел Петрович Бажов. Отец его — Петр Васильевич — принадлежал к тем мастерам-умельцам, знатокам своего дела, образы которых впоследствии так вдохновенно и с такой любовью нарисованы писателем в сказах «Малахитовой шкатулки».

Тяжелым было детство Павла Петровича. Отца его за непокорный характер и острый язык часто увольняли с работы. Семье приходилось переезжать с завода на завод, а иногда и месяцами ждать, когда отец снова может устроиться на работу. Об одном из таких ожиданий П. П. Бажов в автобиографической повести «Уральские были» рассказывает:

«…Съедено уже все. На поденные работы в заводе отец, однако, не выходит. Знает, что там все равно не примут, да и позором это считается для фабричного рабочего. Промышляет, чем придется: рыбалкой, старательством, сенокошением».

С завода на завод переезжала семья Бажовых. Перед будущим писателем еще в раннем детстве проходят картины горнозаводской жизни, различные типы уральских рабочих: горщиков, камнерезов, металлургов, углежогов, старателей. Он знакомится с их бытом, с условиями труда, с языком, с их устным творчеством — различными легендами, сказками, песнями, пословицами, поговорками. В самой гуще народной жизни, в недрах рабочего Урала с детских лет живет и воспитывается П. П. Бажов. Эта органическая связь с народом, с рабочим классом Урала не порывалась у П. П. Бажова в течение всей его жизни.

В одиннадцатилетнем возрасте П. П. Бажов вместе с семьей попадает на Полевской завод, расположенный в том же горном округе; но на западном склоне Уральских гор. О Полевском заводе, который в семье Бажовых обычно называли «старым заводом», Павел Петрович слышал очень много и довольно часто. На этом заводе в течение многих лет работал у медеплавильных печей его дед. Здесь в течение 20 лет жила бабушка писателя, привезенная сюда насильно молодой девушкой и «принявшая закон, с кем указали».

Естественно, что прежде всего в своей семье — от бабушки, от отца — Павел Петрович неоднократно слышал фантастические легенды о старом Полевском заводе и его окрестностях. В этих легендах-сказах загадочными, окутанными покровом таинственности, интригующими воображение мальчика вставали Азов-гора, Думная гора, Медная гора… В сказах повествовалось о том, что в недрах Азов-горы хранятся несметные богатства и что охраняет их «девка Азовка». «Иногда эта «девка», — рассказывает П. П. Бажов, — изображалась такой ослепительной красавицей, что всякий, взглянувший на нее, «навсегда свет в глазах потеряет и вовсе без ума станет». Чтобы получить доступ к оставленным в пещере богатствам, надо было знать «заклятое слово», «потаенный знак», «тайное имя», и тогда доступ в пещеру становился свободным, там встречала гостя девица, угощала его «крепким, стоялым пивом» и предоставляла брать из богатства, «что ему полюбится» («У старого рудника»). О Думной горе рассказывалось, что на ней был Емельян Пугачев. Три дня сидел он на этой горе, погрузившись в свои думы о народе, о его будущем, о борьбе с угнетателями трудового народа.

О Медной горе ходили страшные рассказы. Бабушка Авдотья Петровна, рассказывая своему внуку о Медной горе, не раз повторяла:

«Самое это проклятущее место. Сколько народичку оно съело! Сколько народичку!» («У старого рудника»).