Южный ветер

Не много существовало на свете людей, ради которых мистер Херд пошел бы на подобные жертвы, и еще несколько дней назад Денис в их число определенно не входил. Епископу этот довольно манерный юноша вовсе не казался привлекательным. Мистеру Херду он был не по вкусу. Ему не хватало твердости, стойкости -что-то бесформенное присутствовало и в наружности его, и в повадке, что-то мечтательное, двусмысленное, почти бесполое. Мистер Херд еще не утратил окончательно присущего издавна всякому истинному британцу инстинктивного отношения к любому искусству, как к чему-то в основе своей бесполезному. Молодой человек, который вместо того, чтобы избрать разумную профессию, рассуждает о Чимабуэ и Джакопо Беллини... что-то у него не так. Джакопо Беллини! Но еще не придумав, что ответить, епископ уже осознал, что в последние дни претерпел некоторые изменения. Он становился все более терпимым и мягким, даже в таких мелочах. Джакопо Беллини так Джакопо Беллини: почему бы и нет? Ему пришлось напомнить себе, что следует найти какой-то способ отказаться.

-- А может быть, вы пойдете один? Или вот что, не попробовать ли нам сначала ночной поход? С ним я пожалуй справлюсь.

-- Я уже пробовал.

-- В одиночку? -- рассмеялся епископ. -- И как успехи?

-- Никак, -- ответил Денис. И при этих словах по лицу его словно скользнула тень.

Эта тень, изменившаяся интонация, что они обозначают? Выходит, с ним все-таки что-то неладно. Возможно, Кит правильно поставил диагноз, заметив, что такое податливое сознание может под воздействием Непенте утратить равновесие и стать "способным на все в этом ясном языческом свете". Мистер Херд не имел привычки копаться в чувствах других людей, что же касается Дениса и ему подобных, то разобраться в них он и не надеялся. Артистические натуры! Непредсказуемые! Непоследовательные! На все смотрят совсем по-иному! И все-таки мистер Херд никак не мог забыть о скорбном черном утесе и бирюзовой воде у его подножья. Вспомнив о них, он ощутил неожиданный прилив сочувствия к этому одинокому молодому человеку. И вместо того, чтобы дальше препираться по поводу экспедиции, внезапно спросил:

-- Скажите, Денис, вы счастливы здесь?

-- Как странно, что вы задаете этот вопрос! Сегодня утром я получил письмо от матери. Она спрашивает о том же. И пусть меня повесят, если я знаю, что ответить.

Мистер Херд решился.

-- Пусть вас повесят, говорите? Тогда я вам вот что скажу. Напишите ей, что вы познакомились с епископом Бампопо, который представляется вам чрезвычайно респектабельным старичком. Невидано респектабельным! Напишите, что вам он, пожалуй, понравился. Напишите, что она может все о нем выяснить в "Крокфорде" или в "Красной книге". Напишите, что если она позволит, епископ с радостью вступит с ней в переписку. Напишите, что он будет присматривать за вами последние несколько дней, оставшиеся до нашего отъезда. Напишите -- ох, да все, что сумеете придумать приятного. Сделайте это, ладно? А теперь я готов залезть с вами на любую гору. Куда пойдем?

-- Я придумал хорошее место. Оно довольно высоко, но трудов стоит. Я совершенно уверен, что сегодня должно случиться нечто забавное. Вы не ощущаете в воздухе ничего демонического?

-- Я ощущаю только адскую жару, если это одно и то же. Семьдесят восемь градусов в помещении. Вам придется идти помедленнее. Я еще не вполне окреп. Подождите минутку. Прихвачу бинокль. Я без него никуда не выхожу.

Смирившегося со своей участью мистера Херда томило беспокойство. Он никак не мог выкинуть из головы слова Кита. А вдруг Денис и впрямь решился на что-то недоброе. Кто может знать? Его порывистость -- и эти странные речи! Откровенная нелепость всего предприятия. Нотка экзальтации в голосе... И что он подразумевал, говоря, будто должно случиться нечто забавное? Уж не задумал ли он...? И самое главное, его боязнь остаться без спутника! Мистер Херд свято верил, что люди неуравновешенные незадолго до какой-нибудь опасной выходки часто испытывают трогательный страх перед одиночеством, как если бы они смутно осознавали предстоящее и не доверяли себе.

Он решил не спускать с Дениса глаз.

Впоследствии он часто вспоминал этот незатейливый разговор. Каждое его слово врезалось епископу в память. Как странно -- более чем странно, что Денис вытащил его в тот полдень из дому и привел именно на то место и в тот самый час! Как удивительно сцепляются порой обстоятельства...

ГЛАВА XLI

Было без малого два часа. Выходя из дверей, человек ощущал себя попавшим в печку. Улицы опустели. На фоне кобальтово-синей небесной тверди сияли белизной дома; их обитатели спали внутри, за спущенными шторами. Зной и безмолвие окутали землю.