Ива Мосс и украденный вторник

– Теперь уже нет. Тяжеловато заниматься садоводством, когда вынужден всё время спасать свою жизнь. Лишь немногие из нас сохранили эти навыки. Я такой везунчик: мой дед научил меня всему, что знал сам. А на смертном одре вручил мне маленькую коробочку с семенами одного из самых невероятных растений в мире – память-цветка. В лунном свете этот цветок раскрывает один секрет и сразу умирает.

Ива и Пернатий кинули быстрый взгляд на темнеющее небо, где среди облаков уже начал проглядывать месяц.

– Именно так, – подтвердил Самтаймз, – ему скоро цвести.

С наступлением ночи Ива стала подниматься за Самтаймзом по лестнице, прикреплённой к стене пошатывающегося домика. Освина она оставила в хижине с Харольдом – к изрядному раздражению кобольда.

– Я не могу тащить тебя на крышу, – сказала Ива его оранжевой спине. И добавила: – Но ты мог бы, конечно, пойти с нами сам. – В ответ послышалось возмущённое сопение, и Освин кинул на неё через плечо такой взгляд, словно не мог поверить своим ушам, и вновь надулся, скрестив лапы на груди. Ясное дело, что находиться под крышей, хоть бы и с собакой, всяко лучше, чем тащиться наружу, оставив привычный уют мохнатого саквояжа.

Итак, они продолжали карабкаться по лестнице вверх, на крышу хижины.

– Не волнуйся, он устойчив как скала, – уверил Самтаймз, когда дом довольно сильно качнулся в сторону и встал на место.

У Ивы тряслись руки, но ей всё-таки удалось долезть до самого верха и оказаться в очень необычном садике. Расположенный среди облаков, он был устроен в виде различных сочетаний концентрических кругов. Ива с любопытством поспешила вперёд – посмотреть, что за растения обитали в «лунном саду». Однако, к её разочарованию, все они оказались скучного бурого цвета с поникшими к земле листьями. Они вообще выглядели мёртвыми.

– Любопытно, – соврала она в ответ на вопрошающий взгляд Самтаймза.

Тот расхохотался.

– Да, сейчас тут не на что посмотреть, но подождите: в отличие от обыкновенных дневных растений, эти предстают во всей красе и славе только при свете луны, – объяснил он.

– Трудно представить, что у них вообще есть какая-та краса и слава, – присоединился к ним Пернатий, зависнув в облаках.

Самтаймз покачал головой с лёгкой улыбкой на губах:

– Сами увидите.

Ждать пришлось недолго. Едва лунный свет коснулся сада, растения начали преображаться. Они росли на глазах, их листья меняли форму, и на некоторых проступали яркие полоски, на других – пятна словно от краски, и в мерцающем блеске ночного светила распускались великолепные цветы: пронзительно-белые, солнечно-жёлтые, топазовые, сверкающих оттенков розового, синего и фиолетового.

– Это восхитительно! – заворожённо проговорила Ива, протягивая руку, чтобы коснуться мягких пушистых лепестков ближайшего к ней цветка. Она вскрикнула, когда цветок тоже потянулся ей навстречу.

– Какой аромат, – пробормотал Пернатий, прикрывая большие золотые глаза в явном блаженстве. – Словно сочный свежий олень на безлюдной горной тропе после грозы.

Ива тоже закрыла глаза и вдохнула:

– А я чую горячий шоколад с корицей и зефиром!

Самтаймз улыбнулся:

– Это цветок блаженства: он пахнет тем, что вы любите больше всего!

Пернатий завис над облаками, разгоняя крыльями воздух так, что волосы Ивы развевались как на ветру.

– И что, один из них расскажет нам, кто украл вторник? – спросил он.

– Да, – кивнул Самтаймз. – Вот этот, – указал он, останавливаясь в центре сада, где в кругу из белых камешков медленно начинало преображаться высокое бледно-зелёное растение.

Оно было больше других, но менее ярким. Они зачарованно смотрели, как медленно раскрываются зелёные листочки и появляется тонкий стебель. Полупрозрачный, словно стекло, стебелёк раскрутился, и на нём возник большой белоснежный цветок, а его листья были словно присыпаны золотой пыльцой. Лепестки цветка приоткрылись и слегка повернулись по направлению к Самтаймзу, как бы склонившись в поклоне.

Все затихли в предвкушении. Самтаймз прикоснулся к цветку и спросил:

– Расскажи нам, память-цветок, кто забрал прошлый вторник?

Ива затаила дыхание.

Цветок начал превращаться: лепестки выворачивались наружу, скручивались, удлинялись и прямо на глазах превращались в фигуру юноши. Он был словно соткан из воздушного лепесткового кружева. На месте глаз были отверстия, а золотистые волосы походили на пыльцу, покрывающую листочки память-цветка. Фигуру скрывала длинная мантия с золотыми стрелами на груди.

Юноша-цветок повернулся к ним и произнёс голосом, напоминающим шум ветра в оконной раме:

– Мальчик по имени Сайлас наложил заклятие, сокрытое в крепости.

– В крепости?! – вскричала Ива. – В какой крепости?! Какое заклятие?! Как нам вернуть день?!

Юноша покачал головой – и вдруг начал исчезать у них на глазах, вновь превращаясь в цветок. А затем все до одного лепестки подхватило ветром и унесло.

Самтаймз вздохнул:

– Как я и говорил – всего один вопрос. – Он повернулся к Иве: – По крайней мере, теперь мы знаем, кого искать.

Ива кивнула. Кого-то по имени Сайлас.

– Да, и это было заклинание.