Иван

Это было две недели назад, а вот сейчас даже успешная сдача экзаменов ее не радовала: она так и не решила, как быть с каникулярным отпуском. С таким настроением она и вошла в общежитие, как-то безразлично глянула в почтовый шкаф на букву «И» и, не увидев там ничего, уже хотела было подниматься наверх, как вдруг вспомнила, что у нее же фамилия начинается теперь не на «И», а на «О» — Овсиенко. Посмотрев в нужный отсек, увидела его наполовину заполненным. Стала перебирать корреспонденцию. Там было четыре письма от Николая и пришедшая еще вчера телеграмма от матери. Прочитала телеграмму: «Приезжай Крым выезд телеграфируй целуем все — мама, Коля, Ваня». «Какая последовательность, — подумала Оксана, — а мне бы хотелось, чтобы было почти наоборот, то есть, Ваня, мама, Коля». Ваня… Что-то слишком часто Оксана стала думать о нем. Почти каждый день она смотрела на его единственную фотографию в военной форме, и ей стало казаться, что он и не был гражданским, а всегда носил погоны, тем более что форма ему очень шла. Однажды подружка Марина Бузаджи увидела эту фотографию.

— Класс! Вот это парень! Кто это?

— Мой названный брат.

— Познакомь, Оксана, я такого и во сне не видела! Да может, это артист, а ты заливаешь насчет брата? — но, перевернув фотографию и прочитав автограф, успокоилась и с еще большей настойчивостью стала просить Оксану познакомить с братом.

— Да я и сама не знаю теперешнего его адреса, он сейчас в Крыму, да и фамилия у него, кажется, изменилась.

— Как это «поменялась»? Он что, замуж вышел? — расхохоталась Марина.

— Да ну тебя! — обиделась Оксана.

С тех пор прошло уже довольно много времени. Марина не одобряла замужества Оксаны и даже несколько месяцев избегала ее. Но потом успокоилась, и они вроде бы стали, вновь дружить, только все это было уже не то. А с тех пор, как Оксана перешла к мужу в общежитие, они с Мариной стали видеться все реже и реже.

Прочитав телеграмму, Оксана стала подниматься к себе наверх. На третьем этаже в коридоре было темно, и Оксана очень испугалась, услышав позади топот, а потом чьи-то руки закрыли ей лицо. Но по тому, что руки не были мужскими, она почти догадалась, кто это.

— Марина, ну ты даешь! Я чуть со страху не умерла, — сказала она, разжимая руки.

— Ну как я тебя?!

— Ладно, пойдем в комнату, посидим, поболтаем.

Комната была крохотная; кровать, стол, две тумбочки; даже умывальника не было.

— Нищета! — сказала Марина. — Мне иногда становится страшно, что мы окончим институт и будем жить вот так, как нищие.

— Ну почему же, смотря куда попадешь.

— Да куда бы ты не попала, кроме как комнатенки в общежитии, обкуренном и обваленном, ничего тебе не светит.

— Может, в городах и так, а в районах домики дают.

— А ты что, думаешь в район ехать? При твоих-то отметках? Да тебя наверняка на кафедре оставят.

— Держи карман, там такие тузики блатные!

— Не без того! Но ты знаешь, зачем я пришла? — поменяла тему разговора Марина. — Поедем-ка ко мне на каникулы! У нас там море, Днестр, красота! Позагораем, покупаемся — все равно Николай уехал, сама говорила.

— Вот телеграмма, читай.

— Ну и отлично. Крым и Белгород-Днестровский рядом, тебя мой папа мигом откатит, да, может, и я с тобой прокачусь по Крыму.

— Ты предлагаешь ехать к тебе, а потом в Крым?

— Наконец-то поняла! У нас машина — «Волга». Ты же знаешь кто мой папа.

— Опять «мой папа», «мой папа»! — рассердилась Оксана.

— Слушай, Оксана, я тебя очень прошу, поехали, не пожалеешь, мы же с тобой подруги!

— Да, подруги, только вот почти полгода ты избегаешь меня. В чем причина? Хоть сказать можешь?

— А почему бы и нет, сейчас уже могу. Ты и же знаешь, кем был для меня Николай… А ты взяла и вышла за него! Мне сначала казалось, что ты это сделала мне назло, чтобы доказать, что ты все можешь. Ты казалась мне избалованной, самовлюбленной девчонкой… Потом я поняла, что ошибалась. И вот я у тебя.

— Если честно — ты не так уж сильно ошибалась. Я — разная бываю, иногда и сама себя не узнаю. Но в одном я остаюсь постоянной: не надо было так рано выскакивать замуж, надо было повременить. Я же до замужества ни с одним мальчиком не встречалась, если не считать этого придурка-комсомольца… А тут раз и… в дамках! А ведь еще почти три года учиться.

— Да ладно тебе, есть и на первом курсе выходят и ничего, — успокаивала Марина.

— Да мало ли! Мне мама только и сказала: «Я-то думала, что ты у меня умнее!» Я теперь часто вспоминаю эти слова.

— Так что же насчет каникул? Завтра надо выезжать, у меня уже и билеты есть… На поезд «Ростов-Одесса».

— Ты взяла два билета?

— Я же все равно решила пригласить кого-нибудь из девчонок, ко мне многие напрашивались. А к тебе первой пришла.

— Ладно, поедем. Дам телеграмму в Крым, а то они уже, наверно, волнуются… Представляешь, я такая дура, что забыла свою теперешнюю фамилию, искала на «И», а письма лежали на букву «О»!

Марина опять расхохоталась.

— Короче, встречаемся сегодня утром. Поезд вечером, но надо приготовиться, получить «степуху», — уже по-хозяйски стала рассуждать Марина. — Красота! Свобода, море, отдых!