Иван Берладник. Изгой

    - Верно ли услышано нами, - ответил Изяслав, - что Галич, а не князь Ярослав Владимиркович прислал вас?

    - Галич, княже, - степенно кивнули послы. - Ибо не любим народом нашим князь Ярослав. Зело много обижает он людство, не уважает нарочитых мужей и веча городского не слушает. Живёт не по законам, сам всем правит. Окружил себя худородными, а именитых бояр не слушает.

    - Яко же и отец его, - добавил Петрила Молибожич, - крестным грамотам веры не имеет. Слова княжеского не держит и судит не по всей Правде.

    - Княгиню свою не почитает, как мать детей своих, - заговорил Константин. - Слух прошёл, будто завёл он себе полюбовницу, да не из родовитых, а чужую жену. Своей же жены законной знать не желает и детей ея тоже…

    Иван прикрыл глаза, чтобы бояре не догадались о нахлынувших воспоминаниях.

    - Истинно ли так? - молвил глухим голосом.

    - Истинно, княже, - кивнул Константин. - Ближние княгинины боярыни, среди коих и жена моя, сказывали, как худо живётся княгине, как при ней похваляется князь, что любая девка на сеновале милее ему.

    - Не чтит князь Ярослав законов ни божеских, ни человечьих, - снова повёл речь Петрила Молибожич, - потому и порешили мужи Галича с пригородами гнать его от себя. А звать на княжение тебя, Иван Ростиславич. Потому как ты старше Ярослава и по праву тебе после Владимирки Володаревича надлежит княжить. Ты и клятвам верен, и витязь добрый. Да и Киев за тебя…

    - А точно ли вся земля галицкая за меня стоит? - Иван взглянул в глаза боярам.

    - Истинный крест, - замахали оба руками. - Ты только выйди в чисто поле, только выставь свои стяги - мы все тут как тут будем. И ключи от города тебе вынесем! Только приходи! Стань нашим главой!

    Иван сидел, окаменев. Не ему, а Изяславу передали галичане грамоты. Не он, а Изяслав отпускал послов, обещая дать ответ вскорости. Сидел, откинувшись на стольце и уйдя мыслями в себя. Давнее прошлое живо вставало в памяти. Точно так же пятнадцать лет назад пришли послы в Звенигород точно такие же речи вели перед ним, уговаривая стать во главе Галича и править всей Червонной Русью. Тогда он пришёл, принял приглашение, целовал городу крест - и две седмицы спустя оказался в осаде. И пережил бои и провал, и позорное бегство, и скитание без приюта, и встречу с берладниками… Пятнадцать лет минуло, а словно вчера всё было. Кажется, даже те самые бояре стояли только что перед ним.

    Изяслав Давидич тем временем прочёл грамоту.

    - Как мнишь, Иване? - позвал он молодого князя. - Здесь прописано, что только покажутся твои знамёна, как все тотчас отступятся от Ярослава.

    - Не ведаю, - помолчав, сознался Иван. - Пятнадцать лет назад силы были. Сейчас их мало совсем…

    - А я так думаю, что сейчас самое время! - возразил Изяслав. - В те годы ты спорил с Владимиркой, и была это усобица. Дело внутреннее, и никто из князей не должен был вмешиваться. А ныне всё переменилось. У Ярослава, Владимиркова сына, в союзниках Волынь. Там до сей поры сидит Климент Смолятич, который митрополита Константина на дух не переносит. Он мутит воду, подбивая Мстислава Изяславича на моё место сесть. Вот уговорятся они с Ярославом, кликнут в помощь угров и ляхов и по весне пойдут на Киев. Что тогда? Новая война? А ежели вместо Ярослава на Галицком столе будешь ты, то не станет у Изяславичей союзников, и оба мы будем довольны. Ты - в Галиче, я в Киеве…

    В Галиче… Где Ольга Юрьевна… Жена Ярослава, мать его детей… Что будет с нею? Как всё будет, когда встретятся? Вернётся ли любовь или всё в прошлом и принуждён он будет отправить жену брата в монастырь, ибо есть уже у неё от Ярослава дети, а значит, его собственному сыну достанется в наследство вражда…

    - Решено! - прервал его мысли Изяслав. - Собираем полки! Я Ольжича кликну, сыновцев подниму. Владимир Мачешич тоже со мной - пообещаем ему кое-какие городки на окраине, он и рад будет, а то без приюта шатается… Тоже изгой…

    Последнее слово прозвучало Ивану, как пощёчина. Изгой… Хотя нет. Есть у него княжество. Маленькое, захудалое, на самой окраине, половцами разорённое, но своё - зовётся Вырь. Менять ли захолустный Вырь на стольный Галич? Менять ли богатую родину на бедную чужбину?

    Когда Иван об этом подумал, выбора у него не осталось.

    Зима началась в суете сбора полков. В тот же день Изяслав отправил гонцов во все концы Руси - звать на войну с Галичем Владимира Мачешича, Владимира Андреевича (этому опять обещали удел на Волыни) и родичей Ольжичей. Иван послал Мошку на Дунай поднимать берладников.

    Обе княжьи дружины уже были готовы, собирали ополчение и ждали ответов князей. Первым откликнулся Святослав Ольжич. В грамоте, которую привёз его боярин Григорий Иванович, было сказано: «Брате! Кому ты ищешь волости? Иване не сын тебе, не брат и не сват. Лучше бы тебе не начинать первому, а ежели пойдут на тебя с похвальбою, то и бог с тобою, и я с сыновьями и сыновцами».