Иван Берладник. Изгой

    - Ты кто таков? - послышался девичий голос. Иван обернулся. Он задумался и не заметил, как рядом появилась девушка. Нарядно одетая, на тёмно-русых волосах кокошник, из-под которого виднеется длинная коса с ярким накосником. Тёмно-вишнёвые глаза глядят смело и по-доброму. Что-то было в ней и чужое - и в то же время близкое, родное.

    - Иван я. Ростиславич. С Берлада. Служу князю Юрию Владимиричу.

    - Что-то прежде не видала я тебя при дворе, - заметила девушка.

    - Так я с весны только и служу. Посылал меня князь в Подвинье, с тамошними новгородцами воевать. Я только что воротился, службу справил, а самого князя в городе нет. Вот и думаю, куда подаваться.

    - Погоди тут. Чай, место сыщется.

    - Так ведь не один я. Люди со мной.

    - И людям найдём место!… Эй, кто там? - девушка перевесилась через перильца, глянула на двор. - Овдоха, крикни девок - пускай обед готовят дружинникам! - окликнула она бабу, высунувшуюся на шум.

    - Благодарствую, - коротко поклонился Иван. - Как звать тебя, не ведаю…

    Девушка расправила плечи, став сразу взрослее. Взглянула так, что у Ивана ёкнуло сердце.

    - Ольга Юрьевна, - и сразу будто межа пролегла между княжьей дочерью и князем-изгоем.

    Шёл Ольге в ту пору семнадцатый год. Большинство боярышень и княжон в это время уже замужем. Но после того, как умерла матушка, половецкая княжна Аеповна, совсем ещё юная девушка взяла в свои ручки княжий терем. Стала она сестрой и матушкой младшей сестрёнке, которой тогда было всего семь годков. Когда же Юрий женился вторично, его новая жена, византийка Ирина, с падчерицей общего языка не нашла. И жила Ольга словно цветок полевой - и княжна, и никому не нужна. Только недавно стал заботиться Юрий поискать жениха для старшей дочери, да достойного найти не мог. А пока сидела Ольга в девках, и её младшая сестра, обручённая с Олегом Святославичем, оставалась при отце - покуда старшая не сговорена со двора, младшей о свадьбе думать нельзя!

    Исподтишка Иван разглядывал княжну. Пошла она статью в старую родню - в отцову мать, английскую принцессу, а видом в деда Мономаха. И русая коса, и сине-серые глаза, и черты лица - разве что скулы были широкие, половецкие, да отцовы брови вразлёт.

    - Ты… ступай, - негромко молвила Ольга, вскинув глаза. - Не ровен час, увидит кто…

    - Чего ж стыдиться? - неожиданно воскликнул Иван, сам кляня себя за несдержанный язык. - Аль забедно княжьей дочери на крыльце со слугой отца своего стоять? Языков злых боишься? Так я сам княжьего рода и тебе ровня!

    - Князь? - она по-детски удивлённо захлопала ресницами.

    - Князь. Берладский… Меня так и зовут - Берладником.

    - А это где такое?

    Иван усмехнулся. Ему вдруг стало легко и весело.

    - Далече, - он поднял голову, вглядываясь в даль, словно надеялся за рекой, посадом и подступающими к нему лесами и полями разглядеть родную Червонную Русь. - На Дунай-реке.

    - А это дальше, чем Киев?

    - Дальше. У самого моря Русского. Там всё по-другому.

    - Скажи, - попросила Ольга.

    - Так не песенник я. Ладно сказывать не умею, - упёрся было Иван, но девушка глядела так внимательно, что он вздохнул и послушно стал вспоминать.

    - Города там другие… Галич, Звенигород, Плесненск, Перемышль… В Перемышле сперва отец мой княжил, а как он помер, так стрый-батюшка отослал меня в Звенигород и сам князем надо всей Червонной Русью стал. Города наши… они совсем, как здесь. Только каменных домов поболе.

    - Вы дома из камня делаете? Леса, что ли, нету совсем? - Ольга улыбнулась шаловливо.

    - Леса есть, а только не такие, как тут. У нас всё больше буки растут, дубы и тополя. Аеще - каштаны…

    - А это что такое?

    - Навроде вашего явора [17], только лист побольше и орехи висят колючие. Смерды их варят и едят, а я не пробовал. А сосен и елей нет совсем. И зимы не такие лютые, как тут. Рядом же Русское море, а за ним Византия. До неё рукой подать! Наши купцы в Олешье. как к себе домой, ходят и в Византию тоже. Наш род ведь с ихними императорами в родстве - императрица Ирина мне родная тётка… А рыбу к столу ловят не только в реках, но и в море… А ещё там горы есть - Угорские их зовут, потому как за ними угры живут. Прабабка моя оттуда родом, дедова мать. А к северу поскачешь - к ляхам попадёшь. Ляхи деда моего, Володаря, один раз ловили. Я тогда только народился, не помню, а отец сказывал. Он в посольстве к тамошнему князю ездил, выручал родителя. Выкуп богатый заплатили - никак со всей Руси золото и серебро собирали.

    Увлёкшись, Иван не сразу заметил, что Ольга Юрьевна опустила глаза и отвернулась. Испугавшись, что обидел княжну, Иван коснулся её локтя:

    - Ты чего? Аль сказал что не то? Так прости - не со зла я…

    Она подняла ставшие печальными глаза.

    - Ничем ты меня не обидел, Иван Ростиславич, - молвила тихо и попыталась улыбнуться. - Ты про Византию сказал… что родня у тебя тамо… Три зимы назад из Византии приплыла батюшке новая жена, братцу Святославу мать, а мне мачеха. Тоже должна быть родней, а не лежит сердце.

    Девушка вздохнула, отводя глаза, и Иван мягко взял её за руку.

    - Не печалься прежде времени, - сказал он. - Авось судьба твоя ещё переменится и будешь счастлива.