ИВАН БОРОДУЛИН

о сломам, всегда имел успех у женщин. Вырос он в Сиби-1-м семье лесника, унаследовав от отца великую гор­дость и вдобавок вспыльчивость, что нередко приноси­ло Балухину неприятности. Однажды — это было позд­но*, зимой — за обедом в офицерской столовой командир полка в шутку заметил, что, мол, разведчик балухин, парень недавно женатый, оставил свою моло­дую другому, а сам вынужден без всякого успеха уха­живать за поваром полка Асей. Лейтенант, не проронив ни слова, нагнулся, снял под столом валенок и запустил •но в командира.

Хорошо, что офицеры расценили этот поступок как о, обую форму самозащиты от напраслины, а майор по­читался с горячим характером лейтенанта, — не то Ба­кунину пришлось бы отвечать строго.

Командир полка выслушал мой подробный доклад на следующий день. Он явно был доволен, что люди, которых он рекомендовал для выполнения важного за­дания, не осрамились, не подвели его.

Прощаясь, майор Пасько сказал, что надо готовить-(й к захвату контрольного «языка».

Номером с тремя разведчиками мы вышли на перед­ний край и не уходили из первого батальона трое суток, выискивая слабые места в обороне противника, гдо можно взять пленного. Брать фрица надо было на этот роз с переднего края: командованию требовались све­дения об опорных пунктах, расположенных в районе на­шего полка.

67

Сопка, за которой мы установили наблюдение, от­стояла от наших траншей примерно на три километра. Она не имела названия и в оперативных сводках обозна­чалась топографическим номером. Восточный склон высоты полукольцом опоясывала глубокая траншея. Зем­лянки немцев находились на другом, противоположном склоне.

Подход к высоте представлял собой почти ровную долину, поросшую березовым кустарником, в котором можно укрыться.

Продолжая наблюдать за сопкой, мы приступили к тренировкам. Подобрали похожую местность, вырыли траншею, посадили туда условного противника — двух автоматчиков — и начали отрабатывать скрытность под­хода. Однако ребята оказались чуткими, как кошки, и все время засекали группу захвата до того, как она подбиралась на расстояние броска. Расохин, Власов, Ро­махин, Верьялов, Иванов, Гришкин и я никак не могли подползти незамеченными, хотя предпринимали не­сколько попыток. Мы все время делали какую-то ошиб­ку. Но какую?

На одном из перекуров, расстроенные и измучен­ные, пробуем разобраться.

— Может, Дудочка спину высоко выгибает? — с шут­ливым отчаянием предполагает кто-то.

— А ее как ни выгибай, все одно, — говорит Верья­лов.— Автоматчики — они ж, дьяволы, знают, что ползем, вот и отыскивают.

— А ты думаешь, немец спиной повернется? — воз­ражает Власов. — Он тебя еще очередью прощупает.

Решаем, что надо получше обшить одежду травой и мхом, а главное — двигаться в три раза медленнее, прижимаясь к земле, наподобие /литок.

6н

Берем иголки и битый час обшиваемся под цвет

Местности.

Ползем попарно и уступами, чтоб не оставлять вид-Ной борозды. Выдержка — железная. Дйести метров Ползем четыре часа. Но вот Расохин и Верьялов — пер-нлн парат— вскакивают в пяти метрах от траншеи и бро­саются целовать растерявшихся автоматчиков. Победа!

Еще несколько суток тренировок, и разрабатываем план поиска. Мы знали, что на ночь немцы усиливают по­сты, поэтому начать операцию решили днем. Группа прикрытия, в том числе снайперы, должна занять пози­ции на нейтральной полосе и, в случае чего, поддер­жать нас огнем.

Это августовское утро выдалось пасмурным, но дож­ди не было. Осторожно миновав наши минные поля, мы дпинулись к линии вражеской обороны. Ребята ползли ?>•>< шумно и быстро. Часам к двум дня группа достигла « трого окопа, расположенного метрах в девятистах от и. мецкой обороны. Тут закусили и малость отдохнули. Дальнейший, самый опасный путь мы рассчитывали про­делать за вечер и ночь с таким расчетом, чтобы войти и траншеи противника на ранней утренней заре, когда м.обенно клонит ко сну.

Оставив в старом окопе шесть человек из группы прикрытия, мы попарно и" уступами, как на тренировке,

…..юпи продвигаться вперед. Ползли медленно, ловили

Н.1ЖДЫЙ звук, каждый шорох, замирали как ящерицы.

Около полуночи добрались до проволочных заграж­дений и порадовались, что нет спиралей Бруно, часто применяемых фашистами. Этот вид заграждений мы, разведчики, не любили, так как перерезанная проволока все время расправлялась и загораживала проделанный проход.

67

На это раз нам не пришлось орудовать и ножница­ми: нашли место, где проволоку разметало взрывом снаряда. Пробрались на ту сторону тихо и без всяких трудностей, сказав спасибо немцам, поленившимся за­делать проход.

До траншей оставалось не более ста метров. Каждый знал, что делать. Эти метры можно было и просто про­бежать, но, пока все тихо, надо подползти к брустверу возможно ближе.

Пять часов утра. До кромки траншей — семь — во­семь метров. Чье-то неосторожное движение, и резкий крик в предутренней тишине: «Хальт!»