ИВАН БОРОДУЛИН

— Немцы у себя в тылу непуганые, — доказывал я майору Пасько, — да и бояться им нечего: наша даль­нобойная артиллерия их не беспокоит, авиация тоже. Где-нибудь на тропе можно спокойно прихватить плен­ного.

Майор внимательно выслушал мои доводы и дал приказ готовить операцию.

План ее мы отрабатывали всем взводом. Решили, что в группу захвата войдут самые опытные — Дмитрий До­рофеев, Николай Расохин, Иван Ромахин и Петя Триш­кин. Командовать выпало мне. Остальные разведчики составили группу прикрытия, которая не должна бы­ла участвовать в активных действиях и могла вмешаться лишь в случае, если нас обнаружат и будут преследо­вать.

На сопке, поросшей мелким кустарником, мы начали тренировки группы захвата. Перед разведчиками стави­лась задача выбрать место для засады, тщательно за­маскироваться и совершенно бесшумно взять человека, идущего по тропинке. Тренировались мы долго и упря­мо, пока не стало получаться.

Испытать готовность группы мы пригласили команди­ра полка. По-моему, он не особенно верил в наше ма­стерство и смотрел на все приготовления с иронией.

Мы попросили майора пустить по тропинке ординар­ца и следовать за ним в 15—20 шагах, внимательно на­блюдая за всем окружающим, дабы засечь действия разведчиков, находящихся в засаде.

И

Командир полка очень старательно следил'за своим ординарцем, шагающим впереди, полагая, что мы будем брать его. Но как только ординарец свернул за поворот, сам майор был мгновенно сбит с ног, прижат к земле. Рот его закрывала широкая ладонь Димы Дорофеева. А ординарец все продолжал идти по тропе, пока ему не крикнули:

— Довольно! В плену твой командир!

Расселись на траве. Майор долго молчал, думал, а потом неожиданно произнес:

— Молодцы, разведчики! Действуйте!

К первому поиску мы готовились старательно и стро­го. Проверяли все, начиная с оружия и кончая пуговица­ми (их просто дергали — прочно ли пришиты). Маскиро­вочные камуфляжные халаты дополнительно обшили травой, листьями и ветками. Прежде чем подвесить к по­ясам алюминиевые фляги, обернули их марлей — любое звяканье могло выдать.

Вечером сдали в штабе личные документы, ордена, медали и получили строгий наказ — в драку не ввязы­ваться и при малейшей опасности отходить.

Это была первая ответственная операция, которой я командовал, и, разумеется, мне очень хотелось оправ­дать доверие, показать, на что гожусь. Взвод шел еще по своим тылам, а я, пропуская ребят, то и дело инте­ресовался, все ли в порядке, нет ли жалоб. Все были спокойны и бодры.

До пограничников добрались без всяких приключе­ний. Молодой лейтенант, командир заставы, прочитав доставленный нами пакет, рассказал о местности, по ко­торой предстояло идти взводу, показал на карте, где чаще всего патрулировали вражеские группы, и даже проводил нас метров четыреста.

Болота, через которые мы пробирались, были на со­весть топкими. Очень скоро все до единого разведчики были мокры по самый пояс. Кое-где пришлось караб­каться на скалы, подставляя друг другу спины. За пять часов мы одолели километров двенадцать. Чтобы по­пасть в намеченный район, надо было пройти еще столько же. Рассчитав время, на склоне одной из сопок мы устроили привал, чтобы немного отдохнуть и поспать перед работой. Разводить костер я запретил. Курили только под плащ-палаткой — дым от махорки пахнет на сотню метров. Легли, не снимая мокрых сапог, так как по неписаному кодексу разведки спать полагалось в полной боевой готовности, несмотря на самую усилен­ную охрану.

Четыре часа отдыха и еще четыре часа пути, пока на одной из сопок не обнаружили следы недавнего при­вала: консервные банки, окурки немецких сигарет, об­рывки бумаг. Решили, что тут, вероятно, и ходят враже­ские патрули. Заметная тропа огибала болотце и шла дальше, в тыл. Действовали мгновенно — ведь каждую минуту могли появиться враги. Группа прикрытия распо­ложилась у места привала. Группа захвата выдвинулась вперед метров на восемьсот и устроила две засады по обе стороны тропы: Николай Расохин замаскировал­ся с Дорофеевым, Ромахин и Гришкин легли со мной. Затаив дыхание, стали ждать.

Ждали долго. Двое суток. Но ни один гад так и не вышел на тропу.

Что оставалось делать? Держать далее засаду бес­смысленно— немцы могли вообще не появиться в этом районе. Уходить домой, не выполнив задания? Кроме репутации взвод потерял бы и веру в свои возможности, А это — хуже всего.

Принимаю решение: идти небольшими силами на глу­бокие тыловые коммуникации немцев. Взводу сидеть эдесь и ждать ровно трое суток, если не вернемся — следовать в расположение своих войск.

Рассуждал я таким образом: большая группа остав­ляет много следов и легко может быть обнаружена, тог­да как два-три человека пройдут незаметно даже под носом у врага.

Пошли втроем — Николай Расохин, Иван Ромахин и я. Командовать взводом остался Дмитрий Дорофеев.

Двигались мы налегке и довольно быстро, держа путь по компасу на северо-запад, пока не наткнулись на магистраль, ведущую к фронту. По ней то и дела проходили машины, накрытые брезентом, конные по-*' возки.