Иван-чай-сутра

И Маня вдруг подумала, что они ей не верят. Слишком подробно она рассказывала. И задавала дурацкий вопрос. Как будто они с Киром собираются туда вернуться. Но где он плутает?.. Она ненароком оглянулась. Качались травы, по небу все струились облака с черной каймой. И ей вдруг самой почудилось, что она одна здесь, никакого Кира нет, он далеко, сидит за кирпичными стенами и стеклами, щелкает «мышкой», воюя с рогатыми пришельцами-терминаторами или омурляется пивом перед футбольным матчем. Ее снова начала пробирать дрожь, но уже не от холода.

Покурив, охотники выпили еще. Ясные глаза скуластого подернулись пленкой, как будто целлофановой пленкой. Маня уже тяготилась их присутствием. Но охотники не спешили. Говорили они мало, и паузы изнуряли Маню. Она боялась пауз, словно в них-то и таилась главная опасность. Надо было чем-то их заполнить. Она спросила о развалинах.

— Развалины? — повторил вислоусый и посмотрел на нее.

— Мы туда случайно вышли, — сказала Маня, и голос ее немного изменился от напряжения под неотрывным, проникающим вглубь взглядом серых глаз. Это был взгляд охотника. Маня быстро отвернулась и махнула рукой куда-то в сизую обширность ветреного холма. Она смотрела еще некоторое время вдаль, наконец, не слыша ответа, обернулась. Скуластый не спускал с нее глаз, охватывая всю ее… Это был уже какой-то другой взгляд. Он любовался ею. На ресницах Мани появились слезы. Она снова отвернулась и смахнула их. Ее уже била дрожь, и она не могла скрыть этого. Она резко встала.

— Нет! Что-то холодно… Этот ветер.

— Надо выпить с нами, — неторопливо произнес скуластый. — Это не помешает, красавица. Тебе будет хорошо. И нам. Правда, Вень?

— Да! — откликнулся стертый. — Для такой девахи не жалко. А мы думали… баба-Яга!

— Выпей, — после паузы сказал вислоусый, — будь умницей. Когда еще твой малец вернется из города. — Последнее он произнес с каким-то ожесточением, словно ему противна была ее ложь.

Его скуластое лицо туманилось в слезах, губы Мани дрожали. Она покачала головой и сдавленно ответила, что не хочет.

— А ты через не хочу, через не могу-не-буду, — посоветовал вислоусый с капризными нотками, и это скверно звучало в его устах.

Маня в смятении на него взглянула.

Она еще не верила всему этому; она знала, слышала, что так бывает, даже с Умкой где-то в Азии это чуть не произошло, но… не здесь, не со мной!.. И она повторяла молниеносно, как заклинание, в мыслях, что в каждом смертном есть частица Будды, об этом говорит благая сутра цветка… а тот, кто повторяет хотя бы несколько фраз из нее — спасется, уже спасен.

* * *

Каменный Клюв, побывав на Верхнем Болоте, перед которым в траве серебрилась какая-то выпуклость, и успев позавтракать двумя жирными и нежными лягушками, неспешно возвращался. Благо Прозрачные Крылья умерили свой пыл, свой хладный пыл, по крайней мере, здесь, на высоте древесных крон, в толще срединных дорог старика в черном платье. Правда, выше облака с темной поволокой текли все так же стремительно. А древеса внизу, под сжатыми лапами Каменного Клюва уже успокаивались.

Вспомнив о виденном перед Верхним Болотом, он хотел все-таки вернуться и все рассмотреть, но тут его внимание привлек дым над светлоствольным домом шершней, и Каменный Клюв снова свернул туда, и, сделав пару десятков взмахов, покосился и увидел давешних охотников. Так он и думал, что они промаялись ночь в засаде и оставили свою затею, решили, как всегда, отдохнуть перед возвращением.

Но на этот раз они не отдыхали, а кого-то терзали на пестрой подстилке.

Каменный Клюв видел белое тело и сноп рыжих волос. Охотники оставались в своих серых шкурах. Они молчали. Один удерживал тело, а второй суетливо дергался. Молчали и все травы, деревья. Оружие и мешок лежали рядом с кровавым пятном. Каменный Клюв повисел на месте и — полетел дальше. Нет, нет, это были красные уголья. Иногда люди обходились без крови. И эти охотники не охотились, а предавались гону, которому вечно были обречены. Оттого их так много расплодилось по лицу Земли. Всюду, куда бы Каменный Клюв не залетал в своих странствиях, — еще в давние времена, когда он был молод и охоч до длинных дорог, — он встречал людей и гигантские скопища их жилищ или хотя бы признаки их присутствия; во всех направлениях тянулись набитые пути и гудящая паутина, стоившая жизни некоторым Крылатым; и в самых пустынных краях они вдруг появлялись с оглушающей песнью, выпадая из неба, дыша огнем и смрадом; Каменный Клюв слышал, что и в нетающих снегах горных хребтов можно найти их знаки. Может быть, только там, где отдыхают Прозрачные Крылья, в ночных сверкающих норах запредельного неба нет следов человека, нет их дыма, нет их шума и нет их запаха.

Впрочем, Каменный Клюв ничего не имел против их запаха, если только это был запах мертвечины.

* * *