Иван-Дурак

Глава тринадцатая

Петр Вениаминович появился через два дня. Иван проснулся от едкого запаха сигары и характерного покашливания.

«Как люди могут курить? Это же так отвратительно». – Подумал он и открыл глаза.

– Ах, Петр Вениаминович! Ну, конечно же, чье еще присутствие могут сопровождать такие дивные ароматы! Здрасьте-здрасьте! Давненько не виделись! И вы знаете, почему-то я не соскучился! Чем обязан? – уже вслух. Петр Вениаминович на сей раз был наряжен особенно экстравагантно. Пожалуй, Иван даже от этого причудливого персонажа не мог такого ожидать, хотя, впрочем, именно это одеяние лучше всего и отражало его сущность. На нем был настоящий клоунский костюм – фиолетово-оранжевый. Удивительно гармонировал с одеянием рыжий парик, и вопиюще диссонировала бабочка в крупную черно-белую полоску.

– Иван Сергеевич, вам не кажется, что вы как-то немотивированно агрессивны? Я бы даже осмелился заметить, что вы невежливы! Я удивлен! Нет, я удручен!

– Петр Вениаминович, с большой степенью вероятности могу утверждать, что если бы вы оставили меня в покое, я бы стал гораздо более дружелюбным и даже, возможно, был бы куда более приветливым, когда бы меня будили среди ночи! Хотя, разумеется, предпочел бы, чтобы этого не случалось.

– Иван Сергеевич, вынужден вас огорчить, но вам придется терпеть мое присутствие до тех пор, пока вы не исполните свою миссию. А пока, увы… Кстати, я в отличие от вас, искренне рад вас видеть. Я даже в некотором роде жаждал встречи с вами, дабы выразить свое восхищение вашей выдержкой, самообладанием и… умением манипулировать людьми. Довольно распространенное явление, надо признать, и малоприятное, если уж честно, особенно для тех, кем манипулируют. Но! Некоторым удается возвести манипуляции в ранг подлинного искусства. И ты, мальчик мой, из их числа! Ты виртуоз! Как ты разделал эту Ирину! Хотела над тобой поглумиться. Ха-ха! Кишка тонка! Не на того напала! Как ловко ты сначала снял с себя всяческую ответственность и вину, потом торжественно водрузил этот груз на несчастную женщину, а затем при помощи одной фразы и пары теплых взглядов вернул ее расположение и подарил ей надежду на счастливое будущее! Браво, мальчик мой! Бис! Я получил истинное наслаждение от этой сцены. Теперь я почитатель вашего актерского таланта.

– Петр Вениаминович, вы хоть понимаете, что я пережил? Как тошно мне было? Нет, ну вы подумайте, ты уверен, что ты помогаешь избавиться одной девушке от отца-тирана и становишься отцом ее ребенку, которого она зачала бог знает от кого, при этом думаешь, что ты обеспечиваешь жилплощадью себя и девушку, которую любишь… То есть, тебе кажется, что ты делаешь благородное дело, совершаешь сделку, чтобы все были довольны, а что в итоге? Все несчастны! Все! А собственный ребенок вообще так и не родился! И повинен в этом вроде как ты, собственной персоной. Какие манипуляции? Да мне жить в тот момент не хотелось! Да и сейчас… не испытываю сильного желания продолжить свое порочное существование.

– Иван Сергеевич, оцените мою деликатность! – Петр Вениаминович выпятил грудь, будто преисполняясь чувством гордости за выдающиеся качества своей натуры. – Я, догадываясь о вашем смутном душевном состоянии, не беспокоил вас две ночи, дабы дать вам возможность прийти в себя, восстановить душевное равновесие, так сказать, хотя по инструкции должен был явиться к вам тотчас же после выполнения моим подопечным очередного этапа миссии. Я, однако, на свой страх и риск счел возможным нарушить это предписание. Ибо! Ибо вы глубоко мне симпатичны.

– Петр Вениаминович, сейчас не самый подходящий случай издеваться надо мной. Я и без вас растерзан. Или вы хотите меня добить?

– Иван Сергеевич, отнюдь. Вы действительно мне симпатичны. – Лицо Петра Вениаминовича изобразило крайнюю степень приязни.

– И вы не считаете меня чудовищем, после всего, что я натворил?