Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное

«Многие герои И. А. Ефремова – сильные и смелые люди. Их прототипом, видимо, надо считать самого писателя, который обладал огромным мужеством. Будучи руководителем экспедиции в пустыне Гоби, он на ногах перенёс инфаркт миокарда. Если именем этого замечательного человека будет назван посёлок или станция на нашем участке БАМа, то этим мы выразим самое глубокое уважение человеку, который так много сделал для того, чтобы наш мир стал ещё лучше»[124].

Видимо, дело хотели спустить на тормозах. У власть предержащих, тех, кто отдавал команду об обыске в квартире Ивана Антоновича и запрещал его роман «Час Быка», было упорное желание замолчать тему. Сначала смерть Брежнева и смена генсеков, а затем и вихри перестройки заставили забыть об этой идее.

Сегодня на Байкало-Амурской магистрали нет станции «Иван Ефремов», нет даже станции Усть-Нюкжа. Само село находится на левом берегу Нюкжи, а станцию с проектным названием Усть-Нюкжа с 1977 года строили на правом. Однако в 1979 году её почему-то переименовали в Юктали: слово «юктэ» в переводе с эвенкийского обозначает «ручей, источник».

Однако сам Ефремов, его жизнь и творчество, для тысяч людей остаются источником вдохновения. И, возможно, когда-нибудь на новой трассе – межпланетной или межзвёздной – в честь человека, впервые описавшего «Эру Великого Кольца», будет смонтирована станция «Иван Ефремов».

Кандидат биологических наук

Река, берущая начало высоко в горах, может течь единым потоком, может разбиваться на множество рукавов, уходить под камни, образовывать озёра, но при этом она неудержимо стремится выполнить своё предназначение – собрав свои воды, достичь долины, чтобы по ней вольготно и свободно направляться к морю.

Жизнь Ивана Антоновича после возвращения из Забайкалья была чрезвычайно насыщена самыми разнородными событиями. Кропотливая сосредоточенная работа – написание отчёта по Верхне-Чарской экспедиции. До начала нового полевого сезона оставалось всего полтора месяца. Этого времени было совершенно недостаточно для всестороннего отчёта: надо было дождаться лабораторных материалов.

Выезд же в поле отложить было нельзя: раскопки 1934 года в Каменном овраге дали такие удачные результаты, что нужно было досконально узнать, что скрывает этот костеносный пласт.

Июнь начался, как обычно, с экспедиции. С 21 июня по 15 июля Иван Антонович провёл в знакомом Ишееве – официально: принял участие в «Волжско-Каспийской экспедиции Палеозоологического музея в Апастовский р-н Татреспублики».

Опираясь на данные прошлого года, Ефремов заложил площадки раскопок более удачно, там, где пески были наиболее богаты костями.

Пришлось снимать более мощный слой кровли, однако овчинка выделки стоила: были добыты скелет крупного хищного диноцефала, сходного с добытым в 1934 году, однако гораздо более крупной величины, череп и часть скелета in situ огромного улемазавра, части черепов лабиринтодонтов и множество отдельных костей различных родов рептилий.

Стояло вёдро. Работали в одних трусах, и бронзовый от загара Иван мог бы служить отличной моделью для ваятеля.

Николай Николаевич Косниковский, препаратор Геологического музея, вспоминал: «Вечерами собирались вокруг обязательного костра. Пекли картошку, жарили яичницу (Иван Антонович предпочитал ей гоголь-моголь из одних желтков). Высокие яркие звёзды на чёрном небе и взлетающие высоко искры, тишина и ощущение полной оторванности от остального мира – всё это располагало к беседе, иногда к тихому пению. Иван Антонович не говорил много, но никогда не выглядел безучастным. Меткими замечаниями он как бы поддавал жару в общий разговор и смеялся со всеми характерным отрывистым смехом»[125].

Природа и размеренная физическая работа помогли снять психологическое напряжение последних месяцев.

Нестор Иванович Новожилов, под влиянием рассказов Ефремова полюбивший палеонтологию, летом 1935 года отправился в Архангельскую область, на Мезень. Там геолог Я. Д. Зеккель обнаружил кости в пермских отложениях. Новая фауна тетрапод, добытая на Мезени, оказалась принципиально новой: её отличали уникальные условия захоронения и географическая специфика. Это заставило Ивана Антоновича некоторое время даже посомневаться: а пермь ли это?

«Удивительна эта фауна и в зоогеографическом отношении: одни формы связывают ее с пермскими фаунами Северной Америки, другие – с раннепермской фауной Западной Европы, третьи – с позднепермскими (раннетатарскими) фаунами Восточной Европы, содержащими гондванские элементы»[126].

К середине 1935 года Иван Антонович был автором семнадцати палеонтологических и геологических трудов и производственных геологических отчётов. В августе по совокупности работ, без защиты, ему была присвоена учёная степень кандидата биологических наук.

Удивительно было то, что двадцатисемилетний кандидат не имел диплома об окончании высшего учебного заведения!