Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное

Сама же экспедиция под руководством Ефремова стала непревзойдённым образцом проведения полевых работ.

«Дорога ветров» была издана в 1958 году. Летом 1961 года Ефремов получил неожиданной подарок: в журнале «Техника – молодёжи» было опубликовано стихотворение «Ночь в пустыне», автором значился Сергей Житомирский, инженер. Иван Антонович думал: если его книга рождает в людях вдохновение, понимание перспективы времени, значит, не зря он работал.

Вот это стихотворение:

Море звёзд. Небеса в цвету.
Их рисунок иглист и сочен.
Чистый холод гобийской ночи
На обрывах Нэменгету.
На раскопках отдых недолог,
А с бессонницей вовсе плох.
У палатки палеонтолог.
Он задумался. Даль эпох
На него ползёт, как гроза.
Здесь, на месте пустыни спящей,
Сотни тысяч веков назад
Простирались сырые чащи.
Трупы ящеров нёс поток,
Хороня костяки в наносах.
В красных мелях и красных косах
Он бесстрастно, как время, тек.

Только разве время – река?
Нет, скорее ткач у станка,
Ткущий огненные покровы,
Что, пленённый узором новым,
Нить за нитью вводит в основу
Одного и того же куска.
Мира, бывшего в прошлом, нет –
Из него построена эта
Ночь. Сегодняшний миг планеты –
Результат миллиардов лет…
Он, воссозданный нами, есть
Только здесь, в головах живущих,
Тех, кто ловит каждую весть
О событиях бывших и сущих.
Что ж во времени ищем мы,
Вырывая знанья из тьмы?

Знаю. Лучше не быть, чем тенью
Промелькнуть по страницам лет.
Смерть преследует нас с рожденья,
Но у памяти смерти нет.
Время – труженик. Время – друг
Набегающим поколеньям.
В эстафете дел и наук
Жизнь становится восхожденьем…
Но поэтому всё, что чертим
В книге времени, сплетено
С нашей главной верой – бессмертьем
Человечества…

Над обрывами Нэменгету
Звезды – брошенные святыни –
Четко врезаны в черноту
Помрачневшей ночной пустыни.
Там – клокочущие шары
Истекают слепящим светом,
Там невиданные миры
И неведомые планеты…
Всплеск за всплеском, за валом вал
Мысль встает, расправляя крылья,
И с надеждой глядит в провал,
Отороченный звёздной пылью.
Волны ломятся в вышину,
В мир непознанный и широкий,
Чтобы слиться в одну волну.
– Братья, где вы? Настали сроки
Улетать от земной коры!
Там – иных созвездий фигуры,
Там – невиданные миры
И неведомые культуры!
Волны валятся в пустоту,
Но, хватая их на лету,
Нам пространство бессмертье прочит.

Как ясны гобийские ночи!
Сколько звезд над Нэменгету!

Время собирать камни

Без летней экспедиции зима 1952 года тянулась особенно долго. Наконец мартовское солнце залило Москву, в кустах акаций зашумели воробьи, вороны устраивали драки за гнёзда. Вечерами над затухающим закатом мерцал бледный Юпитер. Ефремов подолгу смотрел на звёзды – их свет манил и успокаивал. Засидевшись, под утро мучительно ждал восхода Венеры, но она всегда опаздывала – писатель тревожно засыпал.

В институте Иван Антонович чувствовал, как пространство вокруг него клубится недоброжелательством и завистью. Всё чаще он старался, не задерживаясь в коридорах, поскорее пройти в рабочий кабинет. В ПИНе появилось много новых сотрудников, которые потеснили старую гвардию. Те, кто хотели власти, могли легко ими манипулировать. Институтским дамам, что разносили сплетни по институту, стоило лишь напомнить: он называет вас «бабье-маше»! Этого было достаточно, чтобы вызвать справедливое негодование.