Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное

«Он попытался показать её [рукопись] старинной подруге своей покойной матери – известному литературоведу. Однако, увидев перед собой сына “врага народа”, та в испуге захлопнула перед ним дверь… Уже весной 1954 года Феликс дал “Наследника” на прочтение своему учителю и другу, профессору университета биологу А.Н. Дружинину. И. А. Ефремов вспоминал, что однажды он позвонил Дружинину: “Александр Николаевич, дорогой, выручайте! Защищается мой аспирант, а оппонента нет и сразу не найти: поздно, учебный год кончается! Что угодно для вас сделаю!” – “Хорошо, Иван Антонович, буду оппонировать. Но я беру взятки борзыми щенками: прочитайте рукопись моего ученика” – “Присылайте, уж так и быть…” – без энтузиазма согласился Ефремов. Очень уж не хотелось писателю браться за рукопись: ему изрядно надоели “молодые таланты”… Рукопись какое-то время лежала без движения, а потом её прочел сын Ефремова, а затем и его друзья-одноклассники. Вскоре Иван Антонович стал замечать, что лексикон мальчиков обогатился какими-то “пиратскими” словечками: “карамба”, “абордаж”, “одноглазый дьявол” и т. д. Затем и его жена включилась в мальчишечьи разговоры. Тогда Иван Антонович и сам взялся за чтение. Быстро “проглотил” первый том и стал с нетерпением ждать продолжения. А Феликс не торопился – Иван Антонович велел ему приходить не раньше чем через месяц. Наконец Феликс позвонил, и Ефремов набросился на него:

– Где продолжение?

Прочитав роман, Иван Антонович написал короткую, но очень добрую рецензию, послал её отцу в Сибирь, а три тома рукописи отнёс в Детгиз, в редакцию приключенческой литературы. Там рукопись приняли и отдали на рецензирование В.Д. Иванову, известному писателю, автору многих романов[225], который написал даже не рецензию, а художественное произведение во славу “Наследника из Калькутты”, страниц на семьдесят. Вторым рецензентом была критик В. С. Фраерман, жена писателя Р. И. Фраермана. Её отзыв, тоже положительный, включал и литературоведческий разбор романа»[226].

Аллан Иванович Ефремов рассказывал, что отец всегда тестировал новые рукописи на них, мальчишках – сыне и его приятеле Вале Сильвестрове по прозвищу Буйвол. Если им нравилось начало, тогда он читал приходившие ему на рецензию рукописи с вниманием. Мальчики не знали, что первая рукопись писалась на отбывках, разрезанных бумажных мешках из-под цемента на строительстве железной дороги Игарка – Дудинка – Норильск, известной сейчас как «Мёртвая дорога», что переписывал её зек-бухгалтер, сидевший за подделку ассигнаций, а синим шёлком переплёта рукопись была обязана рубашке заключённого из Прибалтики, отобранной у него паханом.

В 1956 году автор рукописи Роберт Штильмарк был амнистирован и вернулся в Москву. Иван Антонович помогал ему пробивать публикацию рукописи, поддерживал материально – Штильмарк вернулся из Сибири с молодой женой, уволенной в работы за связь со ссыльным, и двумя маленькими детьми.

В гостеприимном – странноприимном – доме на Красной горке семья Ефремовых с изумлением и восторгом слушала рассказы Роберта Александровича. С изумлением, потому что невозможным представлялось, как в Заполярье, за колючей проволокой, на банном чердаке, а затем в избушке у склада горюче-смазочных материалов полуголодный человек по заказу уголовного авторитета сочинял феерический роман о XVIII веке, о приключениях, похищениях, сокровищах, пиратах и любви. С восторгом, потому как талант рассказчика был столь ярок, что зеки прозвали его «звонарём», по всей зоне он прославился как «батя-романист».

Однажды он с женой шёл по мосту на дачу в Купавну. Откуда ни возьмись возникли двое грабителей, стали отбирать вещи. Роберт Александрович что-то тихо сказал им, и они упали перед ним на колени с криком:

– Прости, батя!

Штильмарк пробудил дремавшее было в душе Ефремова желание написать что-то необычайное, авантюрное, азартное. Но мысль об этом пришлось пока отложить в долгий ящик: осенью ждала поездка в Китай.

В октябре 1958 года делегация советских учёных прилетела в Китай. Сильнейшее впечатление на Ивана Антоновича произвёла аудитория в Пекинском университете, где он читал лекцию по палеонтологии. Огромный зал; за партами сидели студенты в абсолютно одинаковых костюмах, с одинаково причёсанными чёрными волосами и – как показалось Ефремову – одинаковыми лицами. Что-то безжалостное, почти механическое почудилось ему в этих рядах однородных людей. Посещение Китая сыграло важную роль в создании образа планеты Торманс в будущем романе «Час Быка».

В «Лезвии бритвы» Китай проглянет своей романтической стороной – тысячи советских читателей впервые узнают из романа о существовании китайского цветочного чая «люй-ча» с ароматом жасмина, который утоляет жажду и подбодряет лучше кофе. Его пьют вместе главные герои романа – Иван Гирин и Сима.