Читаем Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное полностью

Ошибочно думать, что восхождение сознания совершается сверхъестественными восхищениями. Как внизу, так и наверху – везде труд и опыт (ЗнАЙ, 225).

Не молитва, но суровая работа нужна. И это нужно твердить (ЗнАЙ, 249).

Мечты о тихой бездеятельности рая не оправдались историей, ибо они противны природе человека – борца (Эвда Наль, ТА, «Школа третьего цикла»).


Истинное стремление к осознанию высших возможностей должно бы наполнять большую часть жизни как самое насущное и увлекательное занятие. Но свет познания заменён условными формулами религий, и человек, призванный мыслитель, кланяется тёмному углу и увешивает себя амулетами, даже не зная символа изображения. Повторяйте это всем спящим в темноте обычности…

Когда человеку нет опоры в обществе, когда его не охраняют, а только угрожают ему и он не может положиться на закон и справедливость, он созревает для веры в сверхъестественное – последнее его прибежище (Фай Родис, ЧБ, «Скованная вера»).


…Никаких половинчатых путей не существует – или устремление, или окоченение смерти. Притом устремление, полное радости осознания космических сознаний, и смерти окоченение, полное ужаса. (ЗнАЙ, 158).

Гриф Рифт скупо улыбнулся, тихо постукивая пальцами по пульту.

– Всегда один и тот же вопрос: даёт ли счастье знание или лучше полное невежество, но согласие с природой, нехитрая жизнь, простые песни?

– Рифт, где вы видели простую жизнь? Она проста лишь в сказках. Для мыслящего человека извечно единственным выходом было познание необходимости и победа над ней, разрушение инферно. Другой путь мог быть только через истребление мысли, избиение разумных до полного превращения человека в скота. Выбор: или вниз – в рабство, или вверх – в неустанный труд творчества и познания (Соль Саин, ЧБ, «Глаза Земли»).


Нужно предупредить молодёжь о наступлении Йоги жизни (ЗнАЙ, 158).

…Если искать путь, то, как Вы очень хорошо сказали в начале письма, он в наше время лежит через общественную йогу («агни-йогу»), йогу служения человеку и обществу, йогу уничтожения страдания и войны со злом и несчастьем (не забывая, что всё в этом мире имеет две стороны). Для всего этого нужно и самоусовершенствование и самоограничение, но в иной мере и иных целях, чем в личной йоге, которой начинают увлекаться многие, мечтая получить особую власть и силу. Если бы они знали, что не получат ничего, кроме ответственности и заботы, самопожертвования и долга, то они даже близко не пытались бы познакомиться с высшей йогой. Если бы они знали, что на самых высших ступенях «посвящения» человек не может жить, не борясь с окружающим страданием, иначе он погибнет…

От души желаю Вам и Вашим товарищам твёрдо стать на путь – это самое большое счастье, какое есть на Земле, кроме большой любви… (из письма к В. Россихину)


…Удача не есть плавание в домашней лоханке в заросшем пруду.

Когда Мы говорим – плывите! Значит испытайте океан. Громады волн дадут вам радость. Испытание крепости не есть ли просто рост сил?

‹…›

Отвага есть лишь знание пути, иначе каждый открывающий запертую дверь уже храбрец. Что ждёт его за порогом? Но Агни Йог при этом улыбается (ЗнАЙ, 257).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары