Иван Федоров

Заблудовское Евангелие — последняя книга, на которой имена Ивана Федорова и Петра Мстиславца стоят рядом. Летом 1569 года Петр Мстиславец покинул Заблудов и уехал в Вильну, работать в типографии, основанной на средства богатых купцов Мамоничей. Пути Ивана Федорова и его старого друга и помощника разошлись навсегда. Почему расстались Иван Федоров и Петр Мстиславец — неизвестно. Маловероятно, что между ними, столько лет проработавшими вместе, произошла какая-то личная ссора. Сомнительно также, что Мстиславцем руководил материальный интерес. Хотя купцы Мамоничи были богаты, но их возможности не превышали возможностей Ходкевича. Наиболее достоверно предположение, что Петр Мстиславец, уроженец Великого княжества Литовского, лучше москвича Ивана Федорова понимал сложившуюся культурно-политическую ситуацию. Вильна уже давно имела самоуправление, ее горожане осознавали свою силу и независимость, имели опыт совместных действий. Среди горожан было много православных, была велика нужда в книгах, и Мстиславец мог предположить, что виленские горожане смогут оказать более действенную поддержку книгопечатанию, нежели могущественный, но одинокий магнат Ходкевич.

Когда Иван Федоров и Петр Мстиславец заканчивали работу над Евангелием, в городе Люблине заседал сейм. 1 июля 1569 года была заключена Люблинская уния, согласно которой Литва объединялась с Польшей в единое государство — Речь Посполитую. Великое княжество Литовское доживало последние дни. К Польше отходили Волынь, Подолия, Киевщина. В число этих земель входили и владения Ходкевича.

Гетман был готов к решительному сопротивлению, вплоть до вооруженного восстания, но подходящий момент оказался упущенным, и в конце концов Ходкевичу пришлось смириться. Сломленный духом, наивысший гетман тяжело переживал происшедшее. Он начал стремительно стареть, дряхлеть, ему досаждали мучительные головные боли.

Осенью 1570 года Иван Федоров выпускает еще одну книгу — Псалтырь с Часословцем. Псалтырь украшена двумя гравюрами: гербом Ходкевича и изображением царя Давида — легендарного автора псалмов. Если автором гравюры с гербом большинство исследователей уверенно называют Ивана Федорова, то авторство гравюры с царем Давидом вызывает сомнения. Фигура легендарного псалмопевца выполнена не очень уверенно, а по мнению некоторых искусствоведов, просто «плохо». Если предположить, что это работа Ивана Федорова, то придется согласиться с утверждением А. С. Зерновой, что Иван Федоров великолепно владел искусством декоративного рисования, но гравюры с изображением человека его «затрудняли». Однако более вероятно, что создателем гравюры с царем Давидом был не Иван Федоров, прекрасно осознававший свои возможности, а какой-то неизвестный местный художник.

По качеству Псалтырь значительно уступает другим работам первопечатника. Чувствуется, что он торопился, понимая, что Заблудовская типография дышит на ладан. Действительно, вскоре Ходкевич объявил о закрытии типографии. Иван Федоров с горечью рассказывал: «Повеле нам работания сего престати и художество рук наших ни во что же положити».

Гетман, хорошо относившийся к Ивану Федорову, предложил первопечатнику остаться в Заблудове и подарил ему деревню. Собственное земельное владение превратило бы скитальца-ремесленника в шляхтича и дало бы ему возможность до конца дней своих вести спокойную, обеспеченную жизнь. Искушение было сильным. «И когда в уединение к себе приходил, многими слезами постелю мою омочах, размышляя в сердце своем», — вспоминал впоследствии первопечатник. Но размышления привели к неизбежному выводу — вера в свое призвание и чувство долга одержали верх над стремлением к покою: «Не пристало мне в пахании да сеянии семян жизнь свою коротать. Вместо сохи у меня ремесло художественное, вместо семян житных — духовные семена надлежит мне по вселенной рассеивати». Первопечатник твердо сказал самому себе, что предпочитает «скорби и беды претерпевати, да умножать слово Божие» — и отказался от подарка.

В Заблудове ему больше делать было нечего, он снова погрузил типографское оборудование на подводу и осенью 1572 года с сыном Иваном и подмастерьем Гринем отправился в старинный город Львов.

ПРЕИМЕНИТЫЙ ГОРОД ЛЬВОВ

Под таким уж небом и под такой звездой возник этот город, что как-то невольно здесь рождалось стремление к прекрасному. И нет ремесла, в котором львовянин не сумел бы совершенствоваться.

Бартоломей Зиморович (поэт XVII века)

Дорога до Львова была долгой и тяжелой. В тот год по всей округе свирепствовала моровая язва; путники проезжали через вымершие или вымирающие селения, не решаясь просить пищи и останавливаться на ночлег. Ночевать же в чистом поле было опасно — на дороге пошаливали разбойники. «В путь шествующуми, многи скорби и беды обретоша мя», — вспоминал Иван Федоров.